«А иной у нас, увы, считай что и нет. Пока. А возможно и потом не появится, мда…»
Впрочем, несмотря на все ухищрения приходилось признавать, что качество у этой поделки всё равно оставляло желать лучшего. Что не являлось чем-то удивительным, ведь даже хорошо помня физику и сопромат, ни лишнего времени, ни внушительных знаний в механике, ни подходящих деталей для сборки у меня попросту не было. Приходилось прибегать к тому, что в среде инженеров именовалось не иначе, чем «колхозом». Но иных вариантов не было. Либо так, либо вообще никак.
«Точно также было и с одеждой… и с инструментами… и с ремонтом бытовой техники на подземной базе пришельцев… и даже с едой приходилось корячиться, потому что зачастую добытое мясо радовало вкус совершенно излишним количеством токсинов. Ну вот почему всё должно обязательно идти через задницу?»
За два с половиной месяца жизни в долине пришлось решить множество проблем. Ещё большее число удалось обойти, тогда как перед некоторыми я оказался бессилен и отступиться в надежде на возможности, даруемые будущим. Было много работы, ещё больше — нервов, вытрепанных в скрупулёзном прочёсывании закоулков памяти. Зато теперь наша телега была заполнена. Под завязку. И далеко не только лишь мясом.
В основном я забирал с собой то, что по здравому размышлению могло являться дефицитом у возрождённых цивилизаций. Устройства времён Вторжения, в том числе кое-какие точные инструменты, электронные компоненты в разобранном и рассортированном виде, химикаты в тарах и некоторое количество дефицитных металлов, а также качественные личные вещи и многое, многое другое. Кроме того, не следует забывать и о моих изделиях: тканях, оружии, бытовой и лабораторной посуде, отлитой-таки крошечной плоской наковальне и кое-каких прочих агрегатах, крайне полезных в быту молодого покорителя мира. Словом, вещей было действительно много даже самих по себе. А ведь требовалось ещё и правильная упаковка, чтобы все наши запасы не испортил первый же токсичный дождик. Да и о тенте над содержимым забывать не стоило…
«И всё равно многое пришлось оставить… Точнее припрятать до лучших времён. Только, вот ведь ирония, если оные времена для меня всё-таки наступят, то всё здесь оставшееся мне уже вряд ли понадобится. Впрочем, как и если я бесславно погибну».
Ладно, пора собираться. Где там сбруя Умы…
— Мроу! — веско добавил питомец, стоило мне протянуть руки к куче кожаных обрезков. Хвосты хлестнули быстро, практически незаметно, и конструкция, прозванная телегой, в ответ дрогнула, отчаянно заскрипев. Однако испытание всё же выдержала. Во всяком случае на этот раз.
— Не баси! — ещё более строгий тон слов подтвердился шутливым шлепком по широкой четырёхглазой морде. — Поочерёдно тащить будем, так что успеешь ещё набегаться.
— Муо? — на этот раз с вопросительной интонацией и тоном повыше подал голос котяра.
— Да, время пришло, — усталый и немного тоскливый вздох вырывается сам собой.
После моих слов зубастая мордочка друга как-то тоскливо склонилась к земле, с непонятными мне эмоциями обводя взглядом окружающие нас лесные просторы.
«Понимаю… Сам уже как-то привык к этому месту».
Однако это вздорное мгновение слабости вскоре оказалось решительно преодолено. Всё же работы хватало, и тратить лишнее время на глупые рефлексии никто не собирался. Лучше одежду с многослойными плитами брони надеть, сбрую привязать, да полезную мелочь по кармашкам рассовать. Не тратить, словом, усилия на лишнюю рефлексию.
Ведь вскоре мы отправимся в путь.
Уже подходя к границе леса на меня вновь набросились неуютные мысли: «Туда ли я иду? Возможно, всё же не стоило рисковать?»
Успокаивать себя было неожиданно сложно. Сомнения так и лезли, подкреплённые как хорошей фантазией, так и пониманием того, насколько опасна может быть нынешняя природа этого мира. Причём природа в широком смысле этого слова — и флора, и фауна, и погода с климатом, и даже такая казалось бы независимая вещь, как тектоника континентальных плит.
«Пожалуй, нет ничего хуже знания. Дурак бы вообще обо всём этом не переживал, и обладал при этом примерно равными со мной шансами. Ну, на данном этапе. Потом уже, конечно, начал бы сказываться накопительный эффект. Но то — потом».