Тихомир выбежал во двор и закричал: «Мама! Мама!». Ответа не поступало. Кричал еще, очень громко, аж заболело горло. Мальчик услышал звук разбитого стекла — отец проснулся на вопль и кинул в окно часы. Сердце вырывалось из груди. В висках жгло. Голова кружилась. Тихомир упал в обморок. Очнулся в детской — над ним нависало опухшее лицо испуганного и при этом рассерженного отца.
— Нельзя выходить, — прошептал мальчик, — они придут.
— Что случилось? Где мама? Давай в больницу, а?
— Не сегодня. Хочу остаться дома.
Не смог и завтра. И через десять лет. Прогнивший дом стал его миром. Не ушел даже тогда, когда отец сошел с ума от горя. Папаша как мог воспитывал сына до его совершеннолетия. Но после 19 лет парнишка остался совсем один. Организм отца не выдержал очередной попойки. Сначала помогали соседи, пока были, сестра, а спустя годы — племяшка. Снабжала едой и литературой — Тихомир запрашивал все, что связано с историей города и мифами о монстрах в болотах.
Мирослава взяла в руки ежедневник. Из блокнота торчали вырезки старых газет, напечатанных во времена, когда «Таежным искренем» заведовал редактор Белков — отстранили после номера о возможных экспериментах над людьми. Вырезки передал дядька, у которого дома целая комната выделена бумажкам о городе. Тихомир раскрывал тайны, а Мирославе просто было интересно. Открыла ежедневник, пробежалась по заметкам про дорогие таблетки сети аптек, филиал которой открыли пять лет назад. Обратила внимание на подчеркнутое слово «тошнота», вырванное из пылкой речи дяди.
— Странно, мы вновь все это обсуждали, — вслух сказала она. Обычное дело для Мирославы — разговаривать с собой.
Захлопнула ежедневник, закинула его в ящик стола и глубоко вздохнула. Чепуха, тихо проговорила она, пора работать. И отправилась в главный зал. В библиотеку как раз зашла местная любительница книг — старушка, имени которого Мирослава не знала. Не потому, что ей было все равно. Просто старушка представлялась по-разному. То она Тамара, а затем Виолетта. В журнале записана как Лилия.
— Что же забыла, — вместо приветствия проговорила Принцесса Забвения. Такое имя ей придумала Мирослава.
В руках старушка держала стопку книг — любовных романов, детективов и стихов. Вкусы разнообразные, поэтому Мирославе нравилось общаться с Принцессой. Старушка бросила стопку на стол. Вытащила из кармана баночку, закинула в рот две таблетки и поздоровалась.
— Как здоровье? — громко спросила Мирослава.
— А?
— Как ваше здоровье? Книги интересные?
— Это? — бросила быстрый взгляд на баночку. — Почем знаю? Милая, за племяшем лучше пригляди.
Мирослава схватилась за край голубой рубашки и принялась нервно мять ткань. Проглотила несуществующий комок в горле, откашлялась и спросила, чего опять натворил мальчуган.
— Внучок мой говорит, на работу уже недели две Аркаша не ходит. Беспокоится за товарища. Пропадает!
Сил ответить старушке не нашлось. Мирослава поблагодарила её, сделала записи в журнале и передала старушке новые книги. Та ей что-то на прощание сказала, но библиотекарша не прислушивалась.
«Как же так? — подумала она. — Неужели Аркаша скрывает что-то, и негодник решил, что тётка в маленьком городке не узнает правду?»
На плотных библиотечных шторках нарисовалась тень. За окном стоял незнакомец. Мирослава следила за тенью, не двигаясь с места и не издавая ни звука. Ей не было страшно. На лице не дрогнул ни один мускул. Только размышляла, как сильно город сводит с ума. Что реально, а что иллюзия. Тень ушла.
— Правильно, — прошептала Мирослава, — оставьте меня в покое, глупые видения.
3
Аркадия снова мучили головокружения. Именно поэтому он так спешил покинуть тетку. Боялся грохнуться в библиотеке. В глазах мутнело, голову пронзала острая боль. Ноги сами шли по привычной дороге к заводу, а тропинка предательски моталась из стороны в сторону — как выпущенная из пальцев гитариста струна.
Добрался до серой двери. Опёрся о стену, чтобы отдышаться. Тыльной стороной ладони смахнул пот со лба и толкнул дверь. Не оглядываясь по сторонам, поковылял к рабочему месту. Аркаша — обрубщик металла. Задачи выполнял отменно — хотя ему только восемнадцать. Из-за репутации дворового хулигана начальник бригады не хотел подпускать мальчишку к инструментам — на должность обычно принимают опытных рабочих. Однако Аркадий с 12 лет увлекался поделками из металла. В умелых руках куски железа превращались в изысканные изделия. А начальник падок на юные таланты. Но без присмотра работать не давал.