Обоих я узнаю по походке. Мужчины выглядят настолько контрастно и непохоже друг на друга, что я невольно засматриваюсь на обоих, и сравниваю.
Никита ступает мягко, пружиняще, засунув руки в карманы широких шорт. В своей свободной светлой футболке и сандалиях он похож на студента-спортсмена с выдвинутыми вперед плечами и движущейся во время ходьбы головой.
Марк же шагает уверенно и твердо. Высокомерная осанка, широкие плечи и гордо поднятый подбородок делают его похожим на военного или короля, принимающего парад. На нем темно-зеленая рубашка-поло цвета хаки, темно-серые джинсы, кроссовки и солнечные очки-авиаторы.
— Привет, — первым здоровается Нестеров, пока Лера приветственно обнимает Ника и по-детски целует в подставленную щеку.
Видя, как Сахаров при этом чувствует себя неловко, я отвожу от них взгляд, но тут же встречаюсь им с Марком. Радуюсь, что мы оба в солнечных очках и его присутствие в данный момент не вызывает у меня приступа неконтролируемой паники.
— Давай, с вещами помогу, — предлагает он, но не успеваю я протянуть сумку, как Никита, успевший высвободиться из объятий Дубининой, торопливо произносит:
— Привет, Лана, я тоже могу помочь.
Возникает короткая заминка, во время которой мужчины смотрят друг на друга, а я, в свою очередь, смотрю на них. Потом Марк негромко произносит:
— Лере помоги.
На его губах играет легкая усмешка, но в голосе — едва-различимый металл угрозы.
«Я, конечно, всегда не против драки, Милашечка, — встревает чертенок. — Но лучше отдай ему эту сумку уже, от греха подальше. Быть яблоком раздора весело, однако у нас другие планы».
Участь яблока раздора льстит. Успеваю даже представить себя в роли прекрасной вертихвостки-Елены, из-за которой пала Троя, но все же безропотно отдаю багаж Нестерову, понимая, что для скандала сейчас не время и не место. Никита тут же берет сумку у Дубининой, и разряжает напряженную обстановку:
— Где вы были так долго, девчонки, мы вас уже заждались?
— Боюсь, что это моя вина, — со вздохом отвечаю я, когда мы вчетвером направляемся вдоль причала. Знаю, что никто из присутствующих не посмеет сказать ни слова обвинений, когда я женственна, мила и приветлива. — Вчера не успела собрать вещи, а сегодня поздно проснулась.
— Ничего, вы как раз вовремя, — Марк идет рядом со мной, с легкостью неся сумку, которая мне казалась неподъемной. — Мы как раз успели всё погрузить и уже можем отправляться.
— Жду-не дождусь начала нашего путешествия, — смеется Лера.
Кажется, она не заметила, или тактично не обратила внимания на напряжение, возникшее между Марком и Никитой. В предвкушении долгожданного отдыха Лера идет рядом вприпрыжку, почти пританцовывая в такт какой-то, одной ей слышимой, мелодии. Возможно, не положи я глаз на ее жениха, мне импонировала бы подобная жизнерадостность, но сейчас — немного действует на нервы.
К большой белой моторной яхте, что нас ожидает, от причала проложен трап. Первым по нему поднимается Ник, следом — Лера. Дождавшись, пока они окажутся на борту, Нестеров оборачивается ко мне:
— Помощь нужна?
Трап, который издалека казался крепким, при ближайшем рассмотрении выглядит узким и неустойчивым, потому что судно слегка качается на волнах.
Спроси меня Ник, и я с удовольствием приняла бы от него помощь, проявив хрупкую и столь очаровательную в мужских глазах, женственность. Но Нестеров? Меня и без того насторожило то, как он запретил Сахарову мне помогать. В чем причина такого отношения? Блюдет нравственность? Или сам имеет на меня какие-то виды?
— Да, — хмуро отзываюсь я, чтобы мой тон стер любой намек на очаровательную женственность, а принятие помощи выглядело осознанной необходимостью.
Марк с усмешкой подает свободную от моей сумки руку, в которую я с неохотой вкладываю собственные пальцы. Его кожа сухая, горячая и грубоватая, вызывающая ощущение дежавю и противоречивые воспоминания о дне нашего знакомства и весь ворох сопутствующих этому эмоций.
Осторожно поднимаюсь по шатающемуся трапу следом за ним, ощущая, как тонкий аромат бергамота смешивается с запахом морской воды. А едва ступив ногами на яхтенную палубу, почти выдергиваю свою руку, получив от Нестерова непонимающий взгляд.
«Так его, — поддерживает чертенок. — Будет знать, как впредь предлагать нам помощь».
Понимаю, что моя холодность выглядит глупо и неправильно, но, когда дело касается Нестерова, мне тяжело контролировать чувства. С другой стороны, может быть даже лучше, если он сочтет меня ненормальной.
На борту нас приветствует одетый в красивую черную форму капитан и проводит небольшую экскурсию, показав, где и что находится. Поскольку наше путешествие займет всего три-четыре часа, да и то потому, что идти мы собрались неспешно, наслаждаясь процессом, других посторонних, кроме капитана, на яхте нет.