— С каких пор ты стал блюстителем нравственности и образцом целомудрия, Марк? — огрызается Сахаров, вспомнив, наконец, о собственном достоинстве. — Ты сам-то чем лучше? Сколько лет ты уже спишь с Лаурой? И что-то не больно заботишься о морально-этической стороне ваших отношений.
Лаура — это что ли его секретарша-цербер? В таком случае, не удивлена, что она такая мерзкая. И выражение лица у нее вечно недовольное, будто перед носом кто-то невидимой протухшей камбалой машет. Вероятно, спать с Нестеровым — то еще испытание, но ради высокооплачиваемой должности некоторые готовы и не на такое.
— Во-первых, это удобно и позволяет нам обоим не отвлекаться от работы. Во-вторых, у нас свободные отношения по обоюдному согласию, не исключающие секс на стороне. В-третьих, я ничего Лауре не обещал и, уж точно, не делал предложения, — лениво парирует Марк, ничуть не смущенный обсуждением его постельных дел. — Поэтому, мой моральный облик от этого ничуть не страдает.
Его голос снова такой гипнотически-завораживающий, что я невольно представляю его с Лаурой. И, даже не смотря на мою явную неприязнь к обоим, картинка получается красивой: длинные женские пальцы, путающиеся в его блестящих волосах, темная зелень глаз, затуманенная пеленой страсти, бисеринки пота на бронзовой коже и мышцы, бугрящиеся под ней, наличие которых я не могла не заметить. Слишком уж явно они выделялись, обтянутые тканью рубашки-поло. Из непрошенных фантазий на свободную тему меня вырывает новая реплика Сахарова:
— И всё же, вспомни, пожалуйста, о том, что ты мой друг, а не Леркин. И позволь мне самому разобраться в своих симпатиях. Я в твои не лезу, и ты в мои не лезь.
«Молодец Никитка, — с довольным видом хвалит чертенок. — Должен же кто-то поставить этого лицемерного ханжу на место».
— А я и не лезу, — рассеянно бросает Сахарову в ответ лицемерный ханжа. — Просто не люблю несправедливость. И предостерегаю тебя от безрассудного и опрометчивого шага, только и всего.
Глава 9. Дочь Эфира и Гемеры
«In the land of gods and monsters, I was an angel
Looking to get fucked hard
Like a groupie incognito posing as a real singer
Life imitates art
You got that medicine I need
Dope, shoot it up straight to the heart please»
Gods & monsters — Lana Del Rey
(Перевод: На земле богов и монстров я была ангелом, который искал настоящих неприятностей. Как группиз, которая притворяется певицей, Жизнь — это имитация искусства. У тебя есть нужные мне лекарства, пожалуйста, введи их прямо в сердце.
«Это Милашечка-то — безрассудный и опрометчивый шаг?! — до сих пор кипит от негодования чертенок, хотя с момента подслушанного разговора прошло уже минут сорок. — Милашечка — совершенство, а он — просто сам запал, вот и пытается отвадить конкурента!»
Не спешу покидать каюту, а продолжаю лежать, размышляя о том, что услышала, под возмущенные возгласы, которыми то и дело разражается мой невидимый рогатый друг.
В том, что после всего, что между нами произошло, я нравлюсь Нестерову, я сильно сомневаюсь. Да, он галантен и обходителен, однако, это говорит, скорее, о вежливости, нежели о каких бы то ни было симпатиях.
Вон и Лерку он защищает исключительно по доброте душевной, скорее всего. Это у Марка характер такой: всех спасать и чувствовать себя незаменимым героем. Хотя, при опасности, которой от него веет за версту, это и кажется диссонансом.
«Нет, ну надо же такое сказать!» — снова взрывается негодованием чертенок, но я раздраженно обрываю:
— Да хватит тебе уже. Ничего сверхъестественного Марк не сказал. А держаться от Нестерова подальше и без того было моим изначальным планом. Я просто продолжу следовать ему дальше, только и всего.
«Это так ты ему следуешь, Милашечка? — язвит невидимый собеседник. — Плывешь с ним в трехдневный ретрит на необитаемый остров?»
— Ты же понимаешь, что плыву я не из-за него, а из-за Сахарова, — массирую пальцами гудящие от жары виски. — Марк — всего лишь досадная помеха.
«Ты сама — то в это веришь?»
Молчу, чтобы замкнуть дурацкий круг обсуждения произошедшего, мечтая о том, чтобы Нестеров провалился сквозь землю, бесследно исчез или, на худой конец, просто не подходил ко мне ближе, чем, на пару метров. Да и к Сахарову чтобы не подходил со своими дурацкими советами и нравоучениями. Но это было бы слишком идеально.
Поднимаюсь с дивана. Разминаю затекшую шею и выхожу в салон, где за столиком расположилась Лера.
— Хочешь лимонада? — беспечно спрашивает она. — Как отдохнула?
Отвечаю: