— А ты дома-то был после командировки? — поджимаю я губы, когда брюнетка уходит в сторону ресторана, призывно покачивая бедрами.
Антон отводит глаза:
— Цыпленок, давай без нотаций. Хватит мне того, что дома Женька мозг выедает чайной ложкой, а теперь еще и ты.
— Так получается, что не зря выедает, Тош?
Братец демонстративно закатывает глаза, а чертенок легонько колет в моё левое плечо острием трезубца и многозначительно цокает языком:
«Ты-то чем лучше, Милашечка?»
И я капитулирую, признавая, что личная жизнь — личное дело, да и вообще, не мне его судить.
К тому же, три ярких бумажных пакета с обновками быстро усмиряют зачатки проснувшейся совести и, прежде, чем уйти к ожидающему такси, тепло обнимаю брата.
— Тош, скинешь мне денег? Хочу пройтись по магазинам, — прошу я, чуть не забыв.
— Скину, конечно. Беги, цыпленок, — улыбается он, хлопая меня по плечу.
На заднем сиденье ярко-желтой машины, смотрю соцсети. Береза вчера тусил всю ночь, после ресторана поехал в ночной клуб, где на спор пил абсент с кем-то из друзей, снимая всё это на видео, пока не свалился с барной стойки.
Тем не менее, количество его подписчиков за вчерашний вечер значительно возросло, в то время, как моё, осталось прежним. Но я не уверена, что готова привлекать внимание теми же методами, что и Егор. Каждому своё. К тому же, звякнувшее уведомление от онлайн банка о переводе денег на мой счет, быстро поднимает настроение до прежнего невозмутимого уровня.
Вернувшись домой, оставляю пакеты с подарками, в которых обнаружились шикарные кремовые туфли лодочки, новый ярко-желтый купальник и флакон любимых духов «Good girl». Беру ключи от машины и спускаюсь на подземную парковку, где меня уже поджидает мерзкая рыжеволосая соседка, с которой мы давно на дух друг друга не переносим.
— Блогерша, я тебя сто раз просила не ставить свою дурацкую тачку на это место! — обходясь без предусмотренных этикетом условностей, сходу противно вопит она. — Ты русский язык понимаешь вообще!?
Если что, «дурацкая тачка», по её псевдоавторитетному мнению, это мой блестящий и новенький ярко-красный БМВ M4, любое обзывательство в сторону которого я всегда принимаю на собственный счет.
— Можешь сказать еще двести раз, и я исключительно ради этого буду ставить свою прекрасную машину именно сюда, — с елейной улыбочкой цежу сквозь зубы, касаясь дверцы, чтобы снять авто с сигнализации.
— Проститутка! — шипит она, а я выплевываю в ответ:
— Идиотка!
На том и расходимся. Из колонок поет Лана Дель Рэй, и я быстро забываю о неприятном разговоре, во весь голос подпевая любимым песням.
Дорожные пробки — неотъемлемая часть центра, особенно в послеобеденное время. Со всех сторон сигналят машины, пешеходы выскакивают везде где можно и нельзя, каждый светофор считает своим святым долгом зажечься красным прямо передо мной, и я старательно предаюсь мечтам о том, что, когда я буду жить в маленьком европейском городке, всё будет иначе.
Там не будет пробок на ровных и прямых дорогах, вокруг всё будет чистым и ярким, соседи будут приветливо улыбаться, а чайки не станут гадить на блестящий капот моей машины.
Полчаса трачу на поиск места для парковки. И платные, и бесплатные места заняты, и мне с трудом удается приткнуть машину в одном из узких внутренних двориков исторического центра.
После чего — погружаюсь в благословенный шопинг. В королевство вешалок и примерочных, обходительных консультантов и мягких тканей.
За этим занятием несколько часов пролетают как один миг, а я обзавожусь весьма внушительным ворохом пакетов с туфлями, платьями, белья и косметики, молясь, чтобы в моей гардеробной нашлось для всего этого великолепия хоть немного свободного места.
Но когда я, удерживая покупки в одной руке, а стаканчик с айс-кофе в другой, возвращаюсь во внутренний дворик, меня ожидает крайне неприятный сюрприз. У моей машины спущены все четыре шины, и то, что бедный БМВ буквально стоит на дисках, не оставляет сомнений в том, что это не досадная случайность, а вполне себе умышленная подлость. Или карма?
Издаю стон, полный недовольства, сожаления и желания голыми руками свернуть шею тому, кто это сделал, признавая полное бессилие.
Наверное, мне нужен эвакуатор. Но я понятия не имею где его взять и в конце концов прихожу к выводу о том, что разбираться в таких вопросах — чисто мужская прерогатива.
Но номер Антона, как назло оказывается недоступен, как и номер Березы, который, вероятно, до сих пор отсыпается после вчерашнего кутежа. Общаться с Жаровым, после того, как он возомнил себя Хью Хэфнером и предложил мне заработок на Онлифанс вообще не хочется.