— Почему ты назвал Жарова сутенером? — любопытствую я, наконец, одевшись и отсмеявшись.
— Потому что привык называть вещи своими именами, а по-другому то, чем он занимается, не назовешь.
Он с легкостью поднимает сап с гальки и, взяв в другую руку весло, направляется к морю. Хватаю с камней телефон и догоняю Марка, едва поспевая за его широкими шагами.
— А чем он занимается?
— Распространяет порнографичекий контент за определенную плату. Ты не знала об этом? Вы ведь, кажется, даже встречались? Хмурюсь:
— Мы познакомились на одной из вечеринок и сходили на несколько свиданий. И, скажем так, когда я начала догадываться о способе его заработка, встречаться мы перестали.
Нестеров заходит в воду по колено, и удерживает сап на волнах. Вода холодная, а вчерашние волны принесли к берегу растрепанные клубки скользких водорослей, неприятно липнущих к ногам.
— Это радует, — спокойно комментирует Марк, помогая мне забраться на доску.
Располагаюсь поудобнее и интересуюсь, в свою очередь:
— А откуда ты его знаешь?
— У нас один тренер в Ворлд Классе, — Нестеров устраивается за моей спиной и вытягивает вперед длинные ноги. — И Жаров пару раз хвастался собственными успехами.
Сейчас он закрепил лиш на левой щиколотке, а на правой — такая же, как и у меня темная отметина и теперь мы напоминаем членов какой-то мазохистской секты. Кажется, ему вчера пришлось нырять за мной достаточно глубоко.
То, что он занимается в Ворлд Классе — одном из пафосных спортзалов в центре города — ожидаемо. Вряд ли такое, как у него, телосложение, можно поддерживать без постоянных тренировок. Я и сама когда-то пыталась заниматься там, но потом перешла на йогу, которая нравится мне гораздо больше суровых силовых и изматывающих кардио.
По примеру Марка я вытягиваю ноги вперед, параллельно его ногам, и двигаюсь ближе к нему, прижимаясь спиной его груди.
Мне хорошо и комфортно рядом с ним. Нравится чувствовать его дыхание на своем затылке, нравится разговаривать с ним и касаться своей ступней его голени. Нравятся его руки, сжимающие шафт весла — с крепкими запястьями, выступающими костяшками и сетью выпуклых вен. И, чего уж там, где-то внутри до сих пор теплеет от воспоминания о его поцелуе — восхитительном, как алкогольные трюфели Приморского кондитера.
— Еще у тебя условия есть? — легкомысленно любопытствую я, запрокидывая голову назад, на его плечо. — Озвучь все сразу.
Нестеров поудобнее перехватывает весло. Так, чтобы можно было грести, не ударив им меня. Не говорит, чтобы я отодвинулась, а подстраивается. Этот факт почему-то вызывает во мне внутреннее ликование.
— Только верность, и ничего больше, — шевелит плечом Марк. — Чтобы ни рядом с тобой, ни в твоих мыслях не было места кому-то другому. Сахарову в том числе.
Вообще-то, я и не вспоминала о Никите сегодня, но сообщать об этом Нестерову не собираюсь. Мне тоже нравится играть с ним, так же, как и ему со мной. Спрашиваю, легко касаясь пальцами его бедра:
— Для тебя это так важно?
— Важно, — кивает он, а я замечаю, что мои прикосновения действуют на него почти так же, как и его на меня — Марк шумно вдыхает воздух, а весло чуть было не выскальзывает из его рук.
Но он тут же перехватывает инициативу. Склоняется к моему уху и произносит:
— Я собственник, знаешь ли. И привык, когда то, что моё, принадлежит только мне одному, милая.
Его голос глубокий и бархатный, гипнотизирует меня настолько, что мне хочется принадлежать ему здесь и сейчас. Шумно вдыхаю воздух, как и он только что, чувствуя, как в воздухе между нами стреляют разряды электричества.
— Буду иметь ввиду, когда решу подумать над твоим предложением, — произношу я и откашливаюсь, чтобы убрать из горла неожиданную хрипоту.
Кажется, если мы продолжим в том же духе, рискуем не добраться до нашего лагеря, поэтому весь дальнейший остаток пути оба храним молчание.
Я обдумываю сказанное Нестеровым, понимая, что условие, которое он поставил, объясняется, скорее всего, неудачным опытом его предыдущего брака. И оно справедливо. Если соглашусь — ему тоже придется завершись «свободные отношения» со своей Лаурой, иначе никак. Я ведь точно так же не собираюсь его ни с кем делить. Даже сейчас, всего на мгновение представив, что Марк целует свою помощницу так же нежно, как только что целовал меня, я готова её придушить.
Это странно и необычно. Потому что ещё позавчера мне было всё равно. Так же, как и не волновало то, что Сахаров спит с Леркой. Да и в прошлых связях я никогда не была ревнивой. А теперь всё почему-то слишком серьезно: отношений как таковых ещё нет, а правила уже есть. И мне, привыкшей нарушать запреты, как никогда хочется их неукоснительно выполнить.