— Шутишь? Да это был безконтактный секс! Ладно, ладно, ухожу, — он быстро ретировался, заметив, что смотрю я на него совсем недобро. Вот ведь гад какой. Мне было неприятно, что за нашими чувствами наблюдали так нагло. Впрочем, он был прав — это действительно был безконтактный секс. И сегодня ночью я собирался добиться контакта.
Домой мы вернулись поздно, Злата уже спала. Соседка быстро попрощалась с нами и ушла.
Мы с Еленой смотрели друг на друга несколько секунд. А потом продолжили наш безумный танец. С той лишь разницей, что на этот раз она сняла все вещи с себя, а потом и с меня. Сейчас мы танцевали без музыки, но она звучала в наших сердцах. Я гладил нежную кожу везде, куда мог дотянуться, осторожно сжимая упругую грудь и целуя все, о чем так долго мечтал. Каждый изгиб ее тела возбуждал, а ее голос сводил с ума.
— Максим, Макс, — шептала-стонала она, а я рычал от страсти и наслаждения. Мы не могли ограничиться одним разом. Я любил ее снова и снова, а она отдавалась каждый раз как в последний. Ее волшебные губы исследовали мое тело, исполняя мои самые смелые желания. Эта женщина раз за разом сводила меня с ума! В конце концов, уже далеко под утро, мы заснули в объятиях друг друга, не в силах расстаться даже во сне.
Глава 4. Не родственные души
Елена.
— Мама! Мама! — в мой сладкий сон ворвался тревожный крик самого дорогого мне человека. Правда, со вчерашнего вечера их вроде бы уже двое. Но Максим так кричать точно не будет. Я открыла глаза и заворочалась, высвобождаясь из мужских объятий.
— Лена? — сонно пробормотал он.
— Там Злата проснулась, — тихо сказала я. — Я к ней, а то она расплачется. Спи.
Я выскользнула из постели и торопливо надела на себя домашнее платье. Удивленно осмотрела комнату, которая сейчас напоминала поле боя. Вещи разбросаны, мебель сдвинута. Ну да, мы же вчера и на ковре, и на диване, и на стуле… Я залилась краской, вспоминая эту ночь. По телу тут же пробежала дрожь, я живо вспомнила сумасшедшие ласки Максима, его губы и руки… Везде. Внизу живота приятно заныло, намекая на продолжение. Не сейчас, не сейчас.
Хорошо, что мы догадались запереть дверь. Там стояла дочка, в ее глазах блестели слезы.
— Мама, ты де быя? — она обняла меня, и я взяла ее на руки.
— Здесь я была, куда ж я денусь, — я успокаивающе погладила ее по спинке. — Ты испугалась что ли?
— Да. Окой двей!
— Я не могу открыть дверь, там дядя Максим спит, он вчера поздно пришел и не поехал домой.
— И пит там?
— Да. Спит там. Ты не против?
— Нет. У него кьолики.
— А ну да, конечно, кролики — наше все, они примирят нас с любой действительностью, да? — я прошла на кухню и усадила дочь на стульчик. — Будешь есть?
— Да, — радостно заерзала золотце. — Тэта! — она показала на печенье в вазочке.
— Ну, уж нет, это потом, сначала овсянку.
Дочь скривилась, но возражать не стала. По нашей с ней договоренности побаловать себя сладостями можно, но только после нормальной еды. Поэтому она терпеливо ждала, пока сварятся овсяные хлопья.
— Привет, красавицы! — на кухню вошел Максим. Хорошо, что я ничего не держала в руках, а то уронила бы от неожиданности. Он выглядел по-другому. Такой же красавчик, в футболке и джинсах, домашнюю-то одежду взять никто не догадался. Но теперь в его глазах не было напряжения и ожидания. Они светились счастьем. И мне было так приятно это видеть! Если бы тут не сидела Злата… Наверное, мы бы с ним так и не позавтракали. Но благодаря дочери каждый получил свою порцию овсянки, бутерброд и печенье.
И Максим, и я сметали со стола все возможное в переделах досягаемости. Поправиться я не боялась — теперь мне это не грозит с такими-то нагрузками по ночам!
Эта была лучшая неделя в моей жизни! Я еще сидела на больничном, а Максим вышел на работу. У него была своя юридическая фирма. Небольшая, по его словам, но приносящая достойный доход. Он занимался в основном административной работой, хотя некоторые особо сложные дела тоже иногда брал на себя. Чтобы не потерять адвокатскую хватку.
После работы он приходил домой к нам, любящим его девочкам. Мы ужинали, гуляли, укладывали Злату, а потом предавались бесстыдству и разврату, которого в моей жизни давно не было. Да что там! Никогда у меня такого не было!
Скоро и мне предстоит выйти на работу. Я очень боялась, что ко мне станут относиться прохладно из-за случая с Евгением. Но коллеги, с которыми я близко общалась, меня хорошо знали и вроде бы и в чем не обвиняли. А если кто-то и говорил что-то за моей спиной, надеюсь, я об этом не узнаю. Жизнь пока казалась прекрасной.