— Отец умер очень рано, мама еще сидела в декрете со мной. Несчастный случай на производстве. Денег не было, семья отца никогда нас не жаловала. Единственный, кто не отвернулся от нас — папин родной брат, дядя Толя. Он тогда уже был солидным бизнесменом. Но помогал не только деньгами. Часто приезжал к нам, играл со мной. Мои первые воспоминания детства связаны с его улыбкой и заботой. Он проводил с нами почти все выходные. Потом помогал мне встать на ноги, советовал, как вести бизнес. Естественно, его семье это очень не нравилось. О них с мамой что только не говорили.
— А они с твоей мамой …
— Нет, — уверенно ответил я. — Никогда, насколько я знаю. Хотя дядя Толя как раз был бы не против. Но у него в родной семье тоже был ребенок, Юрка, мы с ним ровесники. А дядя не из тех людей, которые бросают семьи. Мама же никогда бы не согласилась на роль любовницы. Тем не менее, мы все были довольно близки. Поэтому семья дядя Толи с нами не общалась. Как и все со стороны отца. Хорошо хоть, Юрка позвонил насчет похорон. Не ожидал от него.
— Отчего он умер?
— Сердце! — в мой голос отчетливо добавилась злость. — Он же работал как проклятый, пытаясь содержать и свою семью, и нашу. А его родные никогда ему за это даже спасибо не говорили, принимали все как должное. Жена, тетя Варя, никогда не работала, занималась только собой, спихнув дом на прислугу, а Юрку на нянек. Дядю Толю пилила все время, к сыну не подпускала, мол, научишь его плохому. Брат вырос абсолютным балбесом — под тридцатчик, а даже института не окончил. А уж работать тем более не пытался. Куда его отец только не пристраивал! Нигде не удержался и месяца. Для Юрки главное — красивая жизнь и девочки. А еще алкоголь и наркотики. Сколько раз его дядя Толя из полиции вытаскивал! Вечно за сердце хватался после очередного загула сыночка.
— Что ж он совсем отца не берег? Ведь существовал за его счет. Как он будет теперь жить?
— Думаешь, ему есть до этого дело? Он всегда ревновал отца ко мне. Дядя Толя в открытую говорил, что я ему ближе, чем сын родной.
— Это он зря. Представляю, как твой брат на это злился.
— Да. Так что отношения у меня с ними те еще. Это точно не родственные души. Они все боялись, что дядя Толя на меня что-то отпишет по завещанию. А мне не нужны были его деньги, у меня своих хватает. Лишь бы он был жив… — я споткнулся на слове из-за спазма в горле.
— Держись, родной мой, я рядом, — Елена обняла меня еще крепче, и на душе стало чуть светлее. Завтра предстоял невероятно сложный день.
Потом я позвонил маме. Ее предупредить о похоронах никто не удосужился. К счастью, с ней на даче сейчас был Виссарион с семьей. Так что она не осталась наедине со своим горем.
Этой ночью мы с Еленой просто спали, обнявшись, и ни о чем не расспрашивая друг друга. Мне снился дядя Толя, молодой и улыбающийся. Я проснулся в слезах. Но тут же взял себя в руки — пора было ехать на похороны. День предстоял тяжелый.
Елена вызвалась сопровождать меня.
— Не стоит тебе там показываться, — пытался возражать я. — Эти люди меня ненавидят. Не хочу, чтобы их ненависть коснулась тебя.
— Возражения не принимаются, — мягко, но твердо прервала меня Елена. — Я не знаю твоих родственников, их отношение ко мне меня не волнует. А вот оставить там тебя одного будет неправильно.
Она сдержала слово и ни на минуту не оставляла меня одного, своим присутствием смягчая мое горе.
Мы заехали за мамой и направились к ритуальному залу. Там было совсем немного народу — родственники дяди Толи со стороны отца, несколько сослуживцев, соседи. Когда мы вошли в зал, и тетя Варя нас заметила, то сразу нахмурилась и демонстративно отвернулась. А вот Юрик даже подошел.
— Все-таки притащились? — вместо приветствия сказал он, пошатываясь. Я понял, что он уже прилично выпил. — Пожалели бы мать. Ну да ладно, проходите, раз приперлись.
Я промолчал. Мне было плевать, что этот урод думает о нас.
Мы подошли к открытому гробу. Дядя Толя выглядел умиротворенным. Не удивительно — наконец-то он избавился от опостылевших родственничков. Я уже не плакал, а мама все время прикладывала платок к глазам. Ее горе было неподдельным. Елена держала за руки нас обоих.
Не помню толком ни вынос тела, ни поездку на кладбище. В общий автобус нас никто не звал, так что мы ехали своим ходом. За рулем сейчас была Елена, и я отметил, насколько хорошо она водит автомобиль. Хотя эмоции бушевали и в ней тоже.