Зрелище мокрой тетушки останется одним из ярчайших воспоминаний моей жизни. Как она стоит, нелепо вскинув руки, а вода капает с ее шляпки на платье, бежит по шее, стекает по сосулькам волос.
— Ты… Что ты делаешь? — простонала тетя Варя, тут же растеряв всю свою ярость. Она как-то обмякла в моих руках и чуть было не упала, но я аккуратно усадил ее на диванчик. Она закрыла лицо руками, ее тело тряслось в рыданиях. — Я… Всю жизнь… — раздавались приглушенные звуки, — ждала, когда этот урод сдохнет… Терпела, все терпела ради обеспеченной старости! А он сделал меня нищей! Какой гад, какой гад!
— Безобразие, — нотариус растерянно шарил руками по столу, пытаясь как-то сложить бумаги. — Столько всего восстанавливать! Как же можно так?
— Простите, она немного в шоке, — шепотом сказал я ему.
— Как и все мы, — так же шепотом отозвалась мама. Она была бледна и осторожно выглядывала из-за спины Елены, с опаской взирая на рыдающую тетю. Лена стояла прямо, держа пустую бутылку наготове, как биту, и выглядела при этом довольно воинственно. Я чуть улыбнулся — защитница ты моя! Юрик сидел рядом с матерью, поглаживая ее по плечу. Он уставился куда-то в одну точку в пол, пытаясь осознать масштабы бедствия.
— Я думаю, вам лучше сейчас уйти, — сказал нотариус. — Завещание оглашено, но мне надо все восстановить по базе. Приходите завтра, я передам вам копии документов.
Елена и мама направились на выход, постоянно оглядываясь на все еще рыдающую тетушку. Я подошел к Юрику и спросил, чем могу помочь. Но тетя Варя стрельнула на меня такой ненавистью из опухших глаз, что я решил удалиться по добру по здорову. Ей предстоит нелегкое осознание своих рухнувших планов на безбедную жизнь. И пусть это произойдет вдали от меня.
Мы молча дошли до машины, и некоторое время ехали тоже молча. Первой напряженного молчания не вынесла мама.
— Видишь, Леночка, я же говорила, что жизнь порой настолько справедлива, что ничего и менять не хочется!
— Да уж, вижу, — согласилась моя девушка. — И, признаться, поражаюсь вашим родственникам. Как можно было жить всю жизнь в такой ненависти?
— Ты же слышала, сколько там денег, — отозвался я. — Ради такого можно и потерпеть.
— Я бы ни за что не терпела, — пожала плечами Елена.
— Так ты совсем другое дело. Ты и сама крепко стоишь на ногах. И можешь себе позволить жить так, как тебе хочется. Кстати, ты рада, что я теперь миллионер? — грустно усмехнулся я.
— Как тебе сказать, — вздохнула она. — Пока от этого я вижу одни проблемы.
— Это точно, — я был рад, что она меня понимает. Большие деньги могут сильно испортить жизнь. — Кстати, — я приглушил голос, чтобы меня не слышала мама с заднего сиденья, — а сейчас ты бы задумалась о замужестве со мной?
— Сейчас — тем более нет! — так же тихо ответила Елена. — Брак — это союз равных. В сказку про Золушку я давно не верю. Так что даже не думай о таких глупостях!
— О каких глупостях? — услышала мама последние слова Лены.
— О спокойной жизни, — тут же сориентировалась она. — Теперь у него прибавится хлопот.
— Да, — согласился я, — придется больше времени проводить вне дома. Пока вступлю в наследство, пока все оформим, пока разберусь со всеми делами… Эх, дядя Толя, спасибо тебе, конечно, огромное. Но сколько же забот ты мне добавил!
— Может, отдать все Варе? — робко предложила мама.
— Ты что? Ни в коем случае. Ни копейки не дам. Неужели ты не поняла? Дядя Толя не просто оставил мне все наследство. Это был единственный способ его сохранить. Смотри, как мудро он поступил: и тете Варе, и Юре есть, где жить. Причем, условия шикарные, мало кто может себе позволить такие квартиры. Офисы дадут им стабильный доход. Да, небольшой по их меркам. Но в нашей стране некоторые и на одну пенсию живут. А тут будет гораздо больше. То есть, с голоду не умрут. Но и красиво жить не смогут. А если хотят получить прежний образ жизни, пусть идут работать. Если бы дядя Толя отдал им все деньги, Юрик бы живо все пропил или спустил на какую-нибудь сомнительную авантюру.
— Да, дядя Толя молодец, — согласилась мама, — только вот воспитывать наших родственников теперь придется тебе. Думаю, они этого так просто не оставят.
Мы отвезли маму на дачу, а сами поехали домой. Как мне хотелось уже остаться в уютной квартире с моими девчонками! В любви, заботе и ласке. И не вспоминать тонны ненависти и забот, давящие сейчас на мои плечи.