Юрик развернулся туда, а я в ту же секунду бросилась в противоположную сторону, к двери. Когда я уже вылетала за дверь, услышала рев Юрика и выстрелы в спину. Пули прошили косяк двери. Но мы со Златой уже были снаружи, и, быстро промчавшись по короткому коридору, выскочили за массивную дверь. Все, мы в безопасности.
Я побежала к пристройкам, там можно черта спрятать, никто никогда не найдет. И только тут поняла, что происходит: Максим наверняка ехал за нами и все видел. Вошел потихоньку в дом. А я его демаскировала своим звонком! Я прислушалась — похоже, я была права: в доме раздавался шум драки. Прозвучали выстрелы. У меня сердце чуть не остановилось!
Я быстро впихнула Злату в предбанник, велела залезть под скамью и не высовываться. Накрыла скамью покрывалом. Все, никто ее тут не найдет.
— Мама, ти да? — пискнула дочь.
— Да, я туда. Надо полицию вызвать. А ты сиди тихо, как мышка, пока я тебя не позову, поняла?
— Да, — дочь послушно сжалась в углу.
Я бросилась назад, попутно вызывая полицию и скорую заодно. Выстрелы в доме стихли, как и шум драки. Я взяла кочергу, которая вечно валялась у мангала и почувствовала себя уверенней — какое-никакое, а оружие. Осторожно открыла дверь дома и медленно пошла наверх, прислушиваясь к любому шуму. Тишина. Что же это значит?
В комнатах царил разгром. Видно было, что мужчины дрались насмерть. В одной из комнат я их и увидела: оба лежали на полу, пистолет валялся чуть дальше. У Юрика вся голова была в крови, мой муж лежал в центре комнаты, сжимая в руке гранитную статуэтку ангела. Так, с этим понятно, Юрик получил по заслугам. Я бросилась к мужу. Его белая рубашка покраснела от крови. Я увидела аккуратную маленькую дырочку на рубашке с правой стороны.
Мозг сначала отключился на пару секунд. Хотелось орать от ужаса и отчаяния, побиться в истерике и хлопнуться в обморок. Но краем глаза я заметила, что лужа крови на полу расширяется. И это вернуло мне способность мыслить.
Кровь течет! Значит, мой муж жив! Я разодрала ему рубашку и увидела рану. Да, кровь текла. Довольно сильно, но не толчками. Значит, не артерия. Надо срочно зажать. Я сняла легкую кофточку и приложила к ране. Максим застонал и открыл глаза. Я вздрогнула и заплакала, понимая, что это могут быть последние секунды его жизни.
— Максик, миленький, держись, — прошептала я сквозь слезы.
— Леночка…
— Не говори, родной мой, ничего не говори! Береги силы, скорая уже едет, я всех вызвала. Рану я зажала. Тебе больно?
— Да. Но ты жми сильнее, там много крови? — он хрипел, на губах появилась розовая пенка.
— Много. Но я держу, она сейчас не течет. Значит, ты не теряешь кровь, не переживай. Надо просто дождаться помощи, хорошо?
— Хорошо… ты не должна была возвращаться, это было опасно…
— Тебя не спросила! — взвилась я по привычке, но тут же осеклась. — Ой, прости. Некоторые решения я все-таки буду принимать сама, хорошо?
— Ладно… Лена! — его глаза расширились, он показывал куда-то за меня. Я обернулась — Юрик пришел в себя и пытался подняться. Он смотрел на меня с ненавистью и угрозой. Я не столько испугалась, сколько разозлилась — ах, ты гад! Мало ты получил от мужа? Я схватила пистолет, валяющийся рядом, и наставила на него, другой рукой продолжая зажимать рану Максима.
— Ну-ка назад, тварь! — заорала я. — На пол! — Юрик усмехнулся, но я не шутила. Отвела пистолет чуть в сторону и нажала на спуск, стараясь держать оружие как можно крепче. Звук выстрела оглушил меня. Но я не показала виду, что перепугалась насмерть. А Юрик застыл в шоке. Пуля ударила в считанных сантиметрах от его головы, застряв в шкафу. — Лежать, я сказала! — повторила я как можно суровее. — Юрик растерянно плюхнулся на пол и застонал. — И только попробуй шевельнуться, в следующий раз прицелюсь точнее и пристрелю, не задумываясь! У меня состояние аффекта, меня еще и оправдают! Понял, гад?
В этой живописной композиции нас и застали полиция и медики. Врачи сразу же начали суетиться вокруг мужа и Юрика, полицейские еле успели все сфотографировать. Через мгновение скорая уехала. Я рвалась поехать с ними, но пришлось остаться. Из-за Златы, и из-за полицейских, надо было дать показания. Поэтому я только позвонила свекрови, и та сразу же помчалась в больницу.
Я объяснялась с полицейскими, но мои мысли были далеко, с любимым мужем, которого я чуть не потеряла. И, возможно, все-таки потеряю. Нелли Аркадьевна каждые пять минут присылала мне сообщения. Идет операция… Все еще идет операция… Врачи выходят-заходят, ничего не говорят… Операция закончилась, состояние тяжелое… Без изменений, он пока без сознания… Я отвечала на каждое сообщение, прекрасно понимая, что маме Максима сейчас тоже нелегко.