Полиция покинула дом только через час. Я решила быстро вымыть полы от крови. Злата, увидев поле боя, пришла в ужас:
— Ковь! Мого кови!
— Не бойся, маленькая, это кровь врага, — на автомате ответила я, вытирая темные, уже подсохшие лужи.
— А папа Масим де?
— В больнице, у него боевое ранение, он же нас защищал, — я старалась не расплакаться. Действительно, Максим бросился на защиту, рискуя своей жизнью. А я, глупая, еще и ругалась с ним! Да только бы выздоровел, клянусь быть послушной женой до конца жизни!
Когда мы со Златой приехали в больницу, состояние мужа все еще было без изменений. Свекровь, бледная и растрепанная, нервно ходила по коридору. Увидев нас, бросилась навстречу.
— Леночка! Как хорошо, что вы приехали! Я тут с ума схожу одна.
— Остальные родственники не приехали? — я тепло обняла ее.
— Да нет, все тут были, — вздохнула она. — Но я их отправила по домам, нечего им тут делать. Помочь не помогут, только понервничают зря. У них же дети, а Элеоноре вообще нельзя волноваться. Да и сестры мои уже в возрасте. Вы-то как? Разобрались с полицией? Что там произошло вообще?
— Я же говорила, — я устало опустилась на скамейку в коридоре. — Юрик набросился на нас с пистолетом… — я уже вкратце рассказывала свекрови о произошедшем. Но сейчас она заставила меня повторить все в мельчайших подробностях. Я не возражала — мне тоже надо было выговориться. Злата ходила по коридору, рассматривая картинки с медицинской информацией.
— Да, Юру тоже привезли сюда, я интересовалась его здоровьем, — Нелли Аркадьевна поджала губы. — Ну, сама понимаешь, алкоголики обычно выживают даже в самых экстремальных ситуациях. Так что с ним все в порядке. Зашили рану на голове, да и все. Говорят, пару дней полежит под наблюдением. Потом может отправляться домой… Или куда там его увезут. Надеюсь, он теперь сядет в тюрьму и надолго.
— Вы сердитесь на меня? — спросила я невпопад Нелли Аркадьевну. — За то, что сбежала с праздника и вот так попала в неприятности?
— Как тебе сказать, — задумалась свекровь, — с одной стороны, сержусь, конечно. Не на тебя, не беспокойся. Не ты же стреляла в моего сына! Наоборот, спасибо огромное, что фактически ему жизнь спасла, остановив кровь и приструнив Юрика. Я сержусь на ситуацию в целом. Что вы никак не можете договориться с Максимом, и из-за этого страдаете оба. Хотя, с другой стороны, я тебя понимаю. Я ведь и сама была такой — гордая, независимая, неприступная, с четкими жизненными принципами. А потом, когда Толя умер, задумалась — правильно ли я себя вела? Может, какими-то принципами надо было поступиться и все сейчас были бы счастливее? Впрочем, это ваша жизнь, и прожить ее вы должны сами, пройдя через все трудности и самостоятельно расплачиваясь за ошибки.
— Только бы он выжил! — воскликнула я. — Я больше никогда с ним не буду спорить! Не знаю, как я буду без него…
— У тебя дочь, — Нелли Аркадьевна кивнула на вышагивающую рядом Злату, — будешь жить ради нее, даже если… А вот для меня жизнь без Максима действительно потеряет смысл. У меня ведь больше никого нет.
— Есть, — возразила я. — У вас есть внук. Или внучка, не знаю еще.
— Что? — глаза свекрови ожили, брови взлетели вверх.
— Я беременна, восемь недель, Максим еще не знает, — всхлипнула я. — Я не знала, как сказать, мы же собирались разводиться…
— Доченька ты моя! — обняла меня свекровь, гладя по голове, — Умничка ты моя! Ну-ка не плачь! Не смей! Да ты же моя хорошая, да как же ты меня порадовала! Все, все, успокоилась немедленно! Теперь уж точно все будет хорошо. Какой еще развод? Да Максим спит и видит, чтобы у вас была большая дружная семья! Вот выздоровеет, будете учиться жить вместе и договариваться обо всем без ругани. Ты, наверное, поэтому и вспылила сегодня, да?
— Наверное, может быть. Гормоны шалят, — я улыбнулась сквозь слезы, — я постараюсь сдерживаться в следующий раз.
Мы еще долго разговаривали с Нелли Аркадьевной. К счастью, теперь тема была веселее — мой предполагаемый ребенок. Мы уже и имена подбирали, и обсудили секции, в которые надо отдать малыша, и как часто бабушка Нелли будет забирать его в гости, в общем, обычные женские глупости, не имеющие ничего общего с реальностью.
Наконец, дверь кабинета напротив открылась, и врач позвал нас.
— Он пришел в себя, можете с ним поговорить, только недолго, — предупредил он нас. — Идите кто-нибудь одна, обеим не нужно.