Но все-таки он был слишком человечным. А значит, у Элизабет были большие проблемы…
— Дэвид, где ты пропадаешь, когда уходишь в город? — однажды она все-таки не выдержала измученная подозрениями и догадками.
— Ищу нужные детали, — Дэвид нахмурился, отвлекшись от паяния покореженного компьютерного чипа, и поднял на нее взгляд.
— Скажи мне правду. Я знаю, что ты занят там чем-то другим, — ее голос дрогнул, но она сдержалась. Сжимая кулаки в карманах кардигана, напрягшись до боли в шее и пояснице.
— О чем ты, Элизабет? — он поднялся, откладывая инструменты.
— Ты ходишь к этим… существам? Общаешься с ними? Пожалуйста, я хочу знать правду.
Она не отстранилась, не сделала шаг назад, наоборот, подошла ближе. Заглядывая ему в глаза с просьбой, зная, что это всегда работало с мужчинами. Может, и с Дэвидом выйдет?
— Твой страх иррационален. Люди всегда боятся того, чего не понимают, — он вытащил ее руки из карманов, мягко сжимая стиснутые кулаки между своих прохладных ладоней.
Она подошла совсем вплотную, ощущая, как вздымается и опадает грудная клетка андроида. Ему не нужен был кислород, но «их делают похожими на людей»… Остается лишь надеяться, что не слишком… Ведь так?..
Мягкое движение вперед, и ее теплые губы коснулись сжатых тонких губ Дэвида. Его кожа была похожа на человеческую, но ощущения все равно иные. Словно целуешь мраморную статую, пригретую солнцем: идеальную, но не живую. По щеке скатилась одинокая слезинка из-под опущенных ресниц.
— Ты изучаешь их, да?
Элизабет не сразу подняла взгляд, а когда все же сделала это — выражение лица Дэвида было нечитаемым. Он выглядел застывшим изваянием, кажется, растерянный или шокированный ее поступком, если такое вообще применимо к андроидам. Он просто смотрел на нее без всякого выражения, будто пытаясь понять, что делать.
А потом его лицо изменилось в одно мгновение:
— Только наблюдаю за их поведением, когда встречаю. Стоит быть готовым, если они эволюционируют, правда?
У Элизабет затряслись губы, и вся она была словно дрожащая струна. Она согласилась с Дэвидом сквозь всхлипы, а он вдруг резко отпустил ее руки и ушел с извинениями. Он не видел, как Элизабет съехала по стене в изнеможении и уткнулась лицом в колени.
Дэвид — самый настоящий лгун. И улыбаясь, он врал ей каждый раз, натягивая на лицо эту маску невинной добродетели. Ей удалось, наконец, увидеть эту черту между лицом андроида и лицом человека. Для Дэвида оно было лишь инструментом, которым он так умело пользовался…
Она решила, что все должна узнать сама.
Оружие, скафандр, рюкзак. Пока Дэвид копался в отсеке жизнеобеспечения, она выскользнула наружу. Днем твари не так активны, как в вечернее и ночное время суток. Но медлить не стоило.
По навигатору до города было несколько километров через лес, и Элизабет бежала, не останавливаясь, пока в боку не начало колоть. Никто не гнался за ней, вокруг было тихо.
Город встретил ее нагромождением искореженных почерневших тел — взрослых, детей… Все вперемешку лежали грудами на дороге и у ворот. Они будто бежали от кошмарной кары, свалившейся им на головы с неба… Площадь была полна трупов.
Почему они все находились здесь? Почему никто не смог уцелеть?
Дэвид рассказывал ей о святилище в центре города, где добывал книги. Туда она и направилась. Высокое каменное здание с множеством комнат, грубо вытесанных прямо в скале.
Здесь, и правда, обнаружилась библиотека, какие-то хранилища, алтарь, комната для собраний и купели. Ничего предосудительного…
Дверь на нижний этаж оказалась соблазнительно открытой, и какое-то время Элизабет боролась с собой. Спуститься или нет? Что там может быть? Стоит ли ей это видеть?
Она не сможет уснуть, не узнав ответов…
Дверь со скрипом открылась, и Элизабет медленно спустилась вниз по каменным ступеням. Свет от мощного фонарика высветил просторную комнату.
— Что это такое… Дэвид, что ты тут делал…
Рисунки, плакаты, исписанные листы бумаги — информация в том или ином виде была тут повсюду. Висела на стенах, валялась на столе, на полу, аккуратно лежала в углах каменных полок. Это был почерк Дэвида, Элизабет успела его заучить: идеальный, аккуратный, как и подобает машине.
Твари самых разных видов от насекомых до здоровенных неестественно изогнутых и жутких на вид уродцев были изображены на листах бумаги. Одни были нарисованы в разрезе, другие — с разных ракурсов. Были и сами твари — выпотрошенные, плавающие в банках с мутной жидкостью, наколотые на иглы и распятья.
— Господи боже… Это какая-то адская кухня… — она с отвращением и страхом рассматривала лабораторию, пока не наткнулась взглядом на это…
Несколько урн с патогеном аккуратно стояли на полке, к ним были прикреплены листы с какими-то пометками.
Элизабет захотелось закричать, затопать ногами, бросить оружие на пол и разрыдаться. А лучше — вмазать Дэвиду по его лживой роже. Урны не могли оказаться здесь, если весь груз, по словам подлого андроида, был случайно сброшен на город при аварии! Очевидно, что он забрал их из отсека прежде, чем скинул все остальное на планету. Ублюдок! Скотина!
Она в ярости сорвала несколько листов со стен, комкая и бросая их на пол. Пара банок с плавающими в них монстрами разбилась, она толкнула стол, и все аккуратно расставленные экспонаты попадали на пол. Пусть тут все сгорит к чертям собачьим!
Элизабет сорвала с одной из стен плакаты с нарисованными людьми в разрезе или чем-то таким и направила на бумаги струю из огнемета. Листы вспыхнули, огонь принялся жадно облизывать все, до чего мог дотянуться, перемещаясь на стены, стол, уничтожая кропотливый труд андроида за последние три месяца.
— Ублюдок! Сгори, пусть все тут сгорит!
— Элизабет!
Откуда-то сверху послышался крик. Конечно же Дэвид хватился ее и тут же помчался в погоню, чтобы защитить свою лабораторию! Она толкнула дверь, ведущую в соседнюю комнату, и ввалилась внутрь. Пусть сунется сюда, и она спалит этого ублюдка заживо.
— Элизабет! Ты здесь?
Голос звучал откуда-то с лестницы, но был приглушен треском огня и шлемом. Элизабет сорвала его с головы, понимая, что терять ей все равно больше нечего.
Кажется, Дэвид пытался потушить огонь и спасти свои записи.
Она пятилась назад, не глядя, направив огнемет на дверь, готовая сжечь чертового андроида, как только он появится в проеме. Нога уперлась во что-то липкое и твердое, и сзади послышался странный звук.
— Что за?..
Элизабет замерла, таращась на странное огромное яйцо, которое раскрылось от ее прикосновения словно цветок. Луч фонаря высветил из темноты еще с десяток таких чуть дальше.
— Нет! Не подходи к ним!
Крик Дэвида отвлек ее. Она отвернулась, наводя на лживого синтетика оружие, готовая облить его огненной струей, но успела только крикнуть:
— Дэвид!..
Когда что-то бросилось ей прямо в лицо, обхватывая голову противными цепкими лапами, намертво обкручивая хвост вокруг шеи и запуская в рот противное скользкое щупальце.
— НЕТ!
Кажется, она упала на землю. Может, успела выстрелить из огнемета. Вроде бы Дэвид пытался отцепить от нее неведомую тварь. Кто-то кричал или ей показалось…
Когда она очнулась, Дэвид склонялся над ней с испуганным и злым выражением лица. Если такое, конечно, применимо к андроидам. Ведь, как сказал сам Дэвид, страх иррационален, а андроид — это сама рациональность, верно?