— Молодой господин, — обратился помощник У к по-прежнему висящему между деревом и забором парню, — могу я узнать, какую цель вы преследовали в этом саду?
— Никакую. У меня нет целей. Я живу одним днём и всё делаю, вдохновлённый прекрасным моментом, — пафосно ответил парень, слыша, как ткань его одеяний медленно и с треском рвётся.
— Понятно, — кивнул У, — В таком случае я задам вопрос по-другому. На что же вас вдохновил прекрасный момент, что вы залезли в чужой сад?
— Я возжелал подышать свежим воздухом и насладиться дивными звуками ночного леса.
Помощник У наклонился к напарнику и тихо спросил:
— Нам так и писать в отчёте господину Гон Пину? «Прекрасный момент», «свежий воздух», «дивные звуки ночного леса»?
Бай пожал плечами.
В один момент треск ткани прекратился, а молодой человек с громким «Ой!» ударился спиной о забор и остался висеть вниз головой.
— Неужели вы не нашли более подходящего места, чтобы отдаваться своим желаниям, молодой господин?
— А неужели вы не нашли более подходящего времени, чтобы допрашивать меня? Мо-ло-дой гос-по-дин? Кажется, я вывихнул ногу.
— … — Бай многозначительно повёл бровью и направился к висящему парню.
— Ты прав. Пусть господин Гон Пин сам разбирается с этим… благородным полуночным поэтом. Вытащим его, осмотрим ногу и под пристальный надзор любознательного А-Сяня, — кивнул себе У и нехотя пошёл помогать напарнику.
Оказавшись привязанным к стулу в незнакомой комнате, молодой человек позволил себе сонно зевнуть. Была середина ночи. За спиной парня стояли, как он уже успел узнать, телохранители господина Фэна — Бай и У. Все вместе они кого-то ждали.
— «Наверное, — устало думал новоявленный преступник, — допрашивать будут, — вслед за молодым человеком зевнули и его охранники. У самого парня уже глаза слипались, — а может, даже и пытать… — на стол перед ним упала стопка каких-то бумаг и тяжёлая чернильница, — чернильницей бить будут, — после чего на стол с лёгким стуком опустилась дорогая каллиграфическая кисть, — о небеса…»
— Хмм… — человек, севший напротив, с подозрением осматривал связанного парня. — Тц-тц-тц, какая… странная и, без сомнения, уж точно совершившая что-то плохое личность!
Помощник У закатил глаза и сложил руки на груди:
— А-Сянь, где господин?
— Чщ-щ-щ… У, ты мешаешь мне проводить осмотр.
— Ты просто смотришь на него.
— Вот именно. Провожу осмотр. Господин допивает свой чай. Он должен допить свой чай. Он не может оставить чай недопитым, Поэтому он приказал мне, пока он занят, провести осмотр нашего подозреваемого. А что с его ногой?
— А в чём меня подозревают?
— Он вывихнул ногу, пока перелазил через ограждение. Мы оказали первую помощь. Жить будет.
А-Сянь кивнул и сделал заметку в своей записной книжке, не решившись писать что-то в бумагах господина.
— Вас подозревают в том, что… Ну, в чём именно Вас подозревают — мы решим позже. Но допрашивать мы Вас будем сейчас, — А-Сянь бросил взгляд в сторону двери и выпрямился, — господин! Я его осмотрел! Всё хорошо, он похож на преступника.
Гон Пин махнул первому помощнику, и тот уступил своё место.
— Что ж, — отодвигая стул, начал Гон Пин, — как Вас зовут? — мужчина положил руки на стол, поднял взгляд на сидевшего перед ним человека и замер. Парень тоже был в замешательстве. Они удивлённо придвинулись друг к другу и внимательнее всмотрелись в лица, слишком знакомые, но слишком изменившиеся.
— Дядя Гон Пин? — раздался детский голос в голове Гон Пина.
— Синь Юэ.
— Синь Юэ уже пора определиться с тем, чем он хочет заниматься по жизни. Даже не знаю, что с ним делать. Не может же он вечно петь, — ворчал мужчина средних лет, время от времени бросая усталые, но снисходительные взгляды на сына.
— Господин Синь, — знающе отвечал Гон Пин, — если Вам интересно моё мнение, то я считаю, А-Юэ стоило бы попробовать себя в военном искусстве. Парень он здоровый, хорошо сложенный, высокий, что всегда на руку в бою. Да и с головой на плечах.
— Он не хочет. Не нравится ему.
— Не нравится? А что, Вы его уже пробовали отдавать на обучение?
— Гон Пин, Вы так говорите, будто мы с Вами только сегодня познакомились. Мы вместе с Вами состоим на военной службе. Разумеется, первое, о чём я подумал, и единственное, о чём я мог думать, это то, что А-Юэ пойдёт по моим стопам. На его одиннадцатый день рождения я подарил ему меч — мастер постарался превосходно. Если бы мне кто-то подарил в детстве такой меч, я бы в слезах бросился к ногам этого чудесного человека и поклялся бы в вечной преданности. Честно говоря, я рассчитывал хотя бы на восторженное «Спасибо, отец!» и почтительный поклон, но получил лишь вялое «О… Это меч… Спасибо…»
— Ему не понравилось?
— Почему же? Понравилось. Он долго разглядывал меч, внимательно изучал узоры на рукоятке. Потом он положил его на стол, нарисовал его, украсил картинку оружия всякими… цветочками и… непонятными узорами… А когда закончил своё художество, кинул меч к горе безделушек. Когда вечером я зашёл к нему в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи, и увидел прекрасное творение настоящего мастера оружейного дела среди крашеных камушков и кривых, уродливых коряг, я чуть не начал плеваться кровью.
— Ты наказал его?
— У него был день рождения. Мечом я его порадовать не смог, так что решил порадовать хотя бы недаванием ему по шее.
— Может быть, ему заняться науками? Или управлением? У тебя будет сын-чиновник.
— Может… Ему не нравится заниматься чем-то одним на протяжении длительного времени. Музыка — это пока что единственное, к чему он остаётся неравнодушным так долго. Я знаю, что он неглупый. Он умеет рассчитывать наперёд. Но если он делает серьёзный выбор, то в первую очередь прислушивается к своим желаниям. А-Юэ способен на любые поступки под влиянием любопытства и интереса.
— Ты боишься?
— За его будущее? Конечно. Если я не буду за него бояться, сам он точно ничего не побоится.
— Дядя Гон Пин, Вы собираетесь выбивать из меня правду? То есть… какие-то сведения, которых я, разумеется, не знаю? Ведь я даже не знаю, почему я тут. Ну, то есть знаю, но не до конца, — нервно усмехнулся Синь Юэ, сонливость которого как рукой сняло после неожиданной встречи со старым другом покойного отца.
— Надеюсь, что до пыток мы не дойдём, — неловко улыбнулся Гон Пин, но Синь Юэ после этих слов нисколько не расслабился, а наоборот заметно напрягся. — У, рассказывай, как всё было.
Помощник У подробно пересказал, что произошло в саду господина Фэна, не забывая упомянуть странный вид подозреваемого и ещё более странные «прекрасный момент», «свежий воздух», «дивные звуки ночного леса». Гон Пин кивнул и выразительно поглядел на Синь Юэ.
— Малыш А-Юэ по-прежнему поэтичен. Как ты оказался в этом городе?
— Я сопровождаю чиновника Ло. Ему захотелось путешествовать на старости лет. Его Императорское величество попросил его заодно составить подробные отчёты о том, как обстоят дела за пределами столицы. Чиновник Ло поручил отчётность мне. Изначально мы остановились здесь именно с этой целью. Но потом господин Ло узнал, что сын его старого друга — господин Фэн — играет свадьбу, и решил задержаться подольше.