Я внимательно рассмотрел следы рук убийцы. Женские и мужские руки хоть и имеют общие черты, всё же отличаются.
Рассматривая повреждения, я примерно смог накидать картину, происходившую здесь две ночи назад. Я полагаю, господин Луан, повстречав убийцу, выставил руки вперёд, чтобы отбиться, но убийца толкнул его на пол. Голова не повреждена, так что, скорее всего, господин Луан, испугавшись, вцепился в преступника, и тот замедлил падение, смягчив удар. Оказавшись на господине Луане, убийца обхватил руками шею мужчины под самой челюстью и начал душить того. Жертва пыталась спастись, поэтому старалась отвести от себя чужие руки. Преступнику это, разумеется, не понравилось, поэтому он (учитывая, что его руки были заняты) коленями надавил на предплечья мужчины. Господин Луан пытался высвободить конечности, за что получал удары ногами (это объясняет тяжёлые травмы рук).
Таким образом, господин Луан умер от удушения.
По этим уликам можно составить приблизительный портрет убийцы: высокий сильный мужчина с мощными или массивными коленями, сильными руками с короткими пальцами. Он явно был в гневе, так как выбрал весьма грубый способ убийства. Вероятно, это не было спланированным покушением. Менее вероятный вариант — это был какой-то совсем уж новичок и простачок. Полагаю, преступник был мотивирован каким-то событием, произошедшим непосредственно во время разговора с господином Луаном. При всей спонтанности преступления убийца не оставил других следов. Было неясно, как он попал в кабинет, как покинул его, чем его вывели из себя.
Господин Луан тем вечером разбирался с бумагами. Он получал значительный доход от игорного дома, хозяином которого являлся. Накануне покушения он разбирался с должниками, поэтому в его кабинете в тот день побывало много молящихся о перенесении сроков оплаты, так много, что слуги уже и не проверяли последних.
Следователь Чу решил начать с мотивов и… Что ж, он узнал о господине Луане очень много. Человек этот не зря звался другом Цян Дао. Оба они были из грязи и жадности. Господин Чу не был знаком с почившим и никогда ничего ему не был должен, но он душою понимал людей, которые желали смерти господину Луану. А их было… в общем, все, кто знали господина Луана, все желали ему скорейшей и мучительнейшей смерти. Все кроме Цян Дао. Они, чуя, что конкуренция их ни к чему не приведёт, настолько старались быть дружелюбными друг с другом, что даже подружились.
Ещё смерти мужу не желала госпожа Шень. Вернее, никто не уточнял, желала ли она. С мужем у них были немного натянутые отношения. После его смерти она всплакнула немного и успокоилась. Но считалась она местной святой, так что народ верил, что хотя она его и недолюбливала, смерти ему не желала.
Глава 5
Дочитав записи господина Чу, Гон Пин понял несколько вещей.
Во-первых, улик было катастрофически, глобально, безбожно мало.
Во-вторых, свидетелей не было вообще, за исключением госпожи Шень и её служанки.
В-третьих, какого чёрта он подписался на такую авантюру, ему же пахать-ненапахаться?!
В-четвёртых, всё усугублялось тем, что следы давно затоптаны, тела попорчены, а методы непохожи.
В-пятых (и это единственный положительный пункт), образ убийцы, пусть и отдалённо, проглядывался. Исходя из того, о чём прочитал Гон Пин и о чём ему рассказали госпожа Шень и Чу-Чу, можно было составить портрет: мужчина, высокий, сильный, худой, сильные короткие пальцы, мощные колени.
Убийство первой жертвы (господина Ше) аккуратно, продумано, спланировано заранее, метод — отравление (яд Гу).
Убийство второй жертвы (господина Ли) под вопросом, метод — под вопросом.
Убийство третьей жертвы (господина Луана) спонтанно, грубо, крайне жестоко, метод — удушение.
Гон Пин даже задумывался над тем, что работали разные люди. Наёмничество исключала спонтанность третьего убийства. Разных людей — образ убийцы. Гон Пин решил для себя, что сейчас будет вести следствие, отталкиваясь от того, что убийца — один, но в голове будет держать мысль о возможности того, что убийц может быть два или три. На то, что в одном убийстве могло участвовать два и больше человека, ничто не указывало, к тому же это было бессмысленно, так как одного человека для этого было вполне достаточно.
Интуиция подсказывала Гон Пину, что убийц связывает именно Шень Сяо Ми. Первое, что приходило в голову, — господин неизвестный (Гон Пин решил, что до выяснения личности будет называть предполагаемого убийцу «господин неизвестный» или «господин подозреваемый») был влюблён в госпожу Шень и видел в её мужьях соперников или что-то в этом роде.
Даже если он не был влюблён, его поведение в некоторой степени можно назвать заботой, а ещё более явно помешанностью. Увидев Шень Сяо Ми всего один раз, Гон Пин и сам готов был помешаться.
Другим вариантом была ненависть. К ней же можно было отнести зависть и ревность. Предположим, убийца, испытывая обиду или чувствуя себя оскорблённым, пытался насолить или отомстить госпоже Шень, а потому прибегнул к таким радикальным мерам.
— Господин Гон Пин!
— О Небеса! Тьфу на тебя, А-Сянь!
— Господин, я нашёл лопаты!
Первый помощник верного слуги императора вихрем ворвался в кабинет и мысли начальника. Задумавшийся следователь так абстрагировался от мира, что чуть не навернулся со стула от неожиданности.
— Молодец! Какие лопаты?
— Как «какие лопаты», господин? — выпучил глаза А-Сянь. — Сами же сказали: «А-Сянь, готовься, ночью пойдём на кладбище!» Я и подготовился.
— … — Гон Пин многозначительно повёл бровью.
— А, то есть, — А-Сянь жалобно замямлил, — опять только я, но я подумал, может, вы ещё хоть кого-нибудь позовёте, там, У и Бая, хотя они охраняют господина Фэна, но вдруг…?
— …
— Да понял я, понял. Господин, Вам когда-нибудь говорили, что Вы бессердечны? Мне же три могилы раскапывать. А господин Луан, по слухам, ещё и страшным жирдя…
— …
— Ясно.
— А-Сянь, — мужчина положил руку на плечо помощника, — меньше народу — тише погода, меньше вероятность, что нас заметят. Да-да, мы, конечно, благое дело делаем, но, по моему опыту, люди о мёртвых беспокоятся больше, чем о живых.
— Зато с Баем и У нам бы не пришлось маячить на кладбище так дол…
— …
— А впрочем, Вам виднее.
— Молодец, бери лопату и пошли.
— Я всё-таки несколько возьму. В конце концов, три могилы, может и сломаться.
— А-Сянь, тебе не кажется, что ночью даже трава как-то по-другому пахнет? По-особенному? — спросил Гон Пин, вертя в руке фонарь.
На кладбище опустилась тьма, и волки вышли на зверя, только не волки, а следователи, и не на зверя, а на тело.
Помощник, истекая потом, разогнул спину и просипел:
— Не знаю, не замечал. Мы с Вами, когда на прогулку ночью выходим, Вы меня всегда на кладбище тащите. А пока копаю, у меня в носу земля, во рту земля, в ботинках земля, у меня вообще везде земля, у меня все следующие сутки даже в мыслях земля!
— Это был риторический вопрос, — недовольно проворчал Гон Пин, — работай давай.
Следователь думал над тем, каким образом убийство мужей могло так уж сильно насолить госпоже Шень. Разве нельзя было придумать что-то более действенное? Ведь он не знал, в каких отношениях она находилась с ними, хотя… если это был близкий человек, то вполне мог.
Гон Пин видел здесь ещё один вариант. Что если дело было не в реакции госпожи Шень, а в реакции общества? Дьявольски красивая девушка выходит замуж, муж умирает, потом это повторяется ещё и ещё. Не слишком хорошая репутация у неё складывается. А народ ведь суеверный. Мало ли как она такой красивой стала? Мало ли чем платит за такое лицо?
— Ох, и плотно же его прикопали, прямо притоптали, — кряхтел А-Сянь, орудуя лопатой на могиле третьего мужа, — будто не хотели, чтоб вернулся. Как они его!