– В каком смысле, милорд?
– Ну, у компаньонок обычно нет своего поместья. Считается, что они вынуждены работать ради пропитания, а вы, леди Вичерли… – Адам задержал задумчивый взгляд на Эннис. – Такое впечатление, что это ваш… каприз.
Эннис рассмеялась.
– Какой каприз, милорд? Я, в самом деле, вынуждена зарабатывать себе на жизнь! Нет, конечно, мое занятие по большей части мне нравится, да и я предпочитаю лучше работать, чем влачить свои дни в роли бедной родственницы, но… – она передернула плечами, – это не каприз.
– Понимаю. – (Судя по всему, Адам не знал о том, что Эннис бедна, хотя, если б заглянул разок в Старбек, сразу бы понял, как она нуждается.) – Но тем не менее у меня сложилось впечатление, что вы очень цените свою независимость, мэм.
Эннис смутилась.
– Свою независимость, милорд, я, пожалуй, ставлю превыше всего, – сухо проговорила она. – Быть компаньонкой, такой как я, то есть на самом деле свахой, намного лучше, чем гувернанткой или учительницей. Я могу выбирать, когда мне работать и кого сватать. Я путешествую, встречаюсь с людьми… – Эннис умолкла, поняв, что разоткровенничалась. Адам продолжал смотреть на нее с неотрывным вниманием.
– Я был прав, говоря, что вы необычная компаньонка, – тихо сказал он.
Эннис иронически улыбнулась.
– А вы что, многих знаете и можете сравнивать, милорд?
– Да нет, конечно, не знаю. Как вы верно подметили, мэм, мы вращаемся в разных кругах.
– Думаю, большинство таких, как я, должны Бога благодарить за это, – ядовито проговорила Эннис. – Мы трясемся, как бы чего не случилось с нашими подопечными, а тут вдруг появляется джентльмен, вовсе и не помышляющий о женитьбе, и принимается ухаживать, преследуя совсем другие цели!
Адам засмеялся.
– Дорогая леди Вичерли, я действительно не помышляю о женитьбе на одной из ваших подопечных, но таким же образом я не собираюсь и покушаться на добродетель девственницы! На такое способен только самый отъявленный распутник!
– Понимаю. Вы считаете себя не таким, как подобные джентльмены, я правильно вас поняла, лорд Эшвик?
Адам посмотрел на нее с удивлением.
– Естественно! Я не распутник, хотя по вашему лицу вижу, что вы думаете иначе. Я прав, мэм?
Эннис усмехнулась.
– Полагаю, для вас не столь важно, милорд, что я думаю. Впредь нам вряд ли доведется общаться.
– Почему это?
Эннис широко открыла глаза.
– Неужели вам надо растолковывать, милорд?
Я добросовестная компаньонка, на моем попечении две девушки, за которых я отвечаю. А вы… – Она запнулась.
– Ну, и что же я?
– Вы – джентльмен, от которого я постараюсь держать их подальше. И сама с вами тоже общаться не буду, чтобы не подавать им плохой пример.
Адам расхохотался.
– Дорогая леди Вичерли! Вы просто беспощадны ко мне! И очень откровенны.
– Прошу прощения. – Эннис стойко выдержала его взгляд. – Но я всегда считала, что откровенность помогает избежать недоразумений в дальнейшем.
– Я должен поблагодарить вас за это, мэм, хотя мне очень жаль, что вы такого мнения обо мне. – Он все еще смеялся. – Может быть, если бы мы встретились с вами раньше, вы не думали бы обо мне так плохо. По правде говоря, я удивлен, как так получилось, что мы с вами ни разу не встретились, хотя жили поблизости. Ваших кузена и кузину, например, я прекрасно помню.
Эннис улыбнулась.
– Ну, Сибеллу трудно не запомнить, милорд.
– Да-да. Несравненная Сибелла Лефой! Мой брат Нед был в отчаянии, когда она предпочла ему Дэвида Грейнджера. Но где были вы, леди Вичерли?
– Я выросла не здесь, милорд. Мой отец служил на флоте, и мы часто переезжали с места на место. Я лишь изредка бывала в Старбеке.
– Понятно. А когда вы вышли замуж? Вы тогда жили в Лондоне?
– Нет. – Эннис невольно поежилась. – Мы жили в Лайм-Регисе.
Эннис отвернулась и с озабоченным видом стала смотреть на Люси и Фэнни, стоявших в партере. За ними пристально наблюдала Сибелла, хотя Фэнни все равно ухитрялась кокетничать с лейтенантом Гривсом. Даже не глядя на Адама Эшвика, Эннис чувствовала, что он на нее смотрит, пристально и неотрывно.
Наконец он мягко произнес:
– Извините. Я сказал что-то не то?
Эннис быстро взглянула на него и снова отвернулась. Одного мгновения хватило, чтобы увидеть недоуменное выражение его лица и вопрос в его внимательных глазах.
– Нет, совсем нет. Нет, что вы! Просто… Мне жаль, но…
Голос почему-то прозвучал как-то пискляво, и Эннис сбилась и умолкла. Что она, в конце концов, робкая девочка-школьница? Эннис перевела дух и заговорила ровным тоном, глядя ему в глаза:
– Прошу прощения. Просто я не люблю говорить о своем замужестве.
– Почему? Вы были несчастливы? – В голосе Адама звучало сочувствие.
Эннис сощурилась. Она вообще не привыкла вести такие откровенные разговоры, и уж тем более с мужчиной практически ей незнакомым. Но вопрос был произнесен таким искренним тоном, что на него невозможно было не ответить прямо.
– Да, была. Потому я и не люблю говорить об этом, сэр.
Она думала, это положит конец разговору, но Адам, легко коснувшись ее запястья, произнес:
– Мне горько это слышать, мэм. Простите меня за неуместные вопросы. Когда меня что-то интересует, я бываю назойливым.
Эннис чуть улыбнулась.
– Пожалуйста, не извиняйтесь, милорд. – Она наморщила лоб. – Я, честно говоря, просто не понимаю, как так получилось, что мы разговариваем с вами на такие личные темы, ведь мы почти незнакомы.
Лицо Адама осветилось улыбкой. Эннис посмотрела на морщинки, появившиеся в уголках его глаз, и почувствовала, как внутри у нее что-то дрогнуло.
– Полагаю, это родство душ, – негромко сказал он и снова дотронулся до ее руки. – Я буду рад говорить с вами на любую тему, какую вы только изберете, леди Вичерли.
– Эннис!
Эннис оторвала взгляд от Адама и повернулась. В дверях ложи стоял Чарлз Лефой и сердито смотрел на нее. Причиной его раздражения было наверняка то, что он застал ее занятой разговором с Адамом Эшвиком. Эннис залилась краской.
Адам неторопливо поднялся, обводя присутствующих слегка насмешливым взглядом.
– Добрый вечер, Лефой, Грейнджер, миссис Грейнджер, очень рад видеть вас снова… – Он поклонился Сибелле и повернулся к Эннис. В серых глазах его искрилась лукавая улыбка. – Мне доставило истинное удовольствие побеседовать с вами, мэм. Надо будет это повторить как-нибудь…
– Покойной ночи, милорд, – сдержанно произнесла Эннис.
Адам улыбнулся ей и вышел. Сибелла задумчиво вздохнула. – Да, правду говорят, что он обаятелен… Чарлз опустился на стул, на котором прежде сидел Адам.
– Эннис, какого черта ты делаешь? Тоже мне, нашла с кем флиртовать – с Эшвиком!
– По-моему, каждый волен разговаривать со своими знакомыми, Чарлз, – отозвалась Эннис, стараясь говорить спокойно. – А что касается флирта, то я никогда не флиртую, и ты это знаешь.
– Нет, но Эшвик… тот еще тип! – Чарлз провел рукой по своим белокурым волосам. – Игрок, пьяница, бабник…
– Покажи мне мужчину, который не таков, – проворчала Эннис. – Или кто ни разу в жизни не согрешил.
Чарлз посмотрел на нее осуждающе.
– Могла бы по крайней мере вспомнить о моем положении, не говоря уж обо всем прочем! Ингрэм будет недоволен…
– К счастью, мне не нужно думать о том, доволен мистер Ингрэм или недоволен, – отрезала Эннис. – А вот ты, Чарлз, по-моему, делаешь из мухи слона. Лорд Эшвик мой сосед, и я всего лишь старалась быть с ним обходительной. Ладно, начинается вторая часть представления. Объявляем перемирие.
Ссора с Чарлзом отравила Эннис весь остаток вечера, она ужасно не любила ссориться со своими родными. “Смерть капитана Кука” оказалась мелодрамой с трагическим оттенком, что, впрочем, было трудно понять из-за болтовни сестер Кроссли. Чарлз сидел, глядя куда-то из-под нахмуренных бровей, и вообще не обращал внимания на сцену. Эннис заинтересовалась, куда он смотрит. Оказалось, его взгляд был устремлен на ложу Эшвика, но смотрел он не на Адама, а, скорее, на безмятежное лицо Деллы Тилни, белевшее в слабом свете свечей. Заметив любопытство Эннис, Чарлз мгновенно отвел взгляд в сторону.