Штурм укрепления продолжался. Защитники отстреливались с завидным упорством, несмотря на явное численное меньшинство, ибо понимали, какая участь их ждет, если они сдадутся. Для «красных» убийство было даже не целью, оно было для них смыслом жизни. Казалось, что не может быть на свете более бесчеловечной и жестокой силы, чем большевизм. И только в Организации знали, что вся эта сатанинская сила – лишь инструмент, умело управляемый и направляемый ради их целей.
Пространство вокруг сузилось. Охотница оказалась перед тремя солдатами в темно-зеленых шинелях. Они торопливо вскинули винтовки. Небрежным движением охотница «выбросила» клинок, вмонтированный в перчатку, и ударила снизу-вверх. Ближайший к ней солдат потерял равновесие и, выронив винтовку, упал на землю. Охотница, схватив за дуло винтовки, развернула к себе спиной второго солдата, обхватила локтем его горло и прижала. Третий не успел среагировать и выстрелил в товарища. Охотница отшвырнула труп и прыгнула вперед, разделяя третьего солдата на куски и двигаясь с силой и уверенностью.
Она шла дальше, оставляя за собой трупы, больше не лично, а руками красногвардейцев. Сопротивление им было обречено на поражение. Оставшихся в живых добровольцев согнали в просторное круглое помещение. Не только солдат. Там были и гражданские жители от прошлого режима: купцы, банкиры, а ещё их женщины и дети. В последней отчаянной попытке избежать революционного возмездия они пришли сюда. И здесь их путь будет окончен. Впрочем, охотница усмехнулась – какое ей дело до революционного возмездия.
Тот, кто ей был нужен, тоже был среди них. Два красногвардейца грубо подвели его к ней и в его глазах она увидела смирение и спокойствие.
– Капитан Долматов! – поприветствовала его охотница. – Вот мы и снова встретились.
Она действительно ожидала этой встречи.
– Возвращайтесь туда, откуда пришли! – гордо отвечал офицер. – Того, что вы ищете… этого здесь нет!
Охотница обошла его кругом. Она как будто не услышала, что ей сказали.
– Последний из тех, кто бросил нам вызов в конце концов схвачен, – констатировала она.
– Не стоит быть такой самоуверенной, – отвечал Долматов, – самоуверенность всегда ведет к неудаче.
– Вашей, капитан, – сказала Охотница. – Довольно глупых разговоров! Вы знаете, зачем я пришла. Отдайте мне это!
Долматов нашел в себе силы усмехнуться.
– Я же сказал, что этого здесь нет, – сказал он.
Охотница уставила свой взгляд в пространство.
– Тогда вы скажите мне, где это, капитан, – бросила она. – Прекратите храбриться. Я понимаю, что вы сможете вынести любые физические страдания, но вы не готовы жертвовать жизнями других. Не стоит превращать обычную сделку в мучения для людей. Уже одно наше с вами присутствие сделало их обреченными.
– Ваше! – парировал Долматов. – Я пытался принести этим людям мир. А вы принесли войну и террор.
Охотница нетерпеливо качнула головой.
– Ах! «Как может разговор так быстро стать нудным?» – манерно протянула она. – Ради чего вы упорствуете, капитан? Монархии, которой вы служили, более нет. Необязательно умирать вместе с ней. Мне нужен только медальон, отдайте его мне.
Долматов слабо улыбнулся.
– Её медальон умер, – сказал он, – как и она сама. То, что вы ищете, никогда не найдет тот, кто одержим властью и страхом, как вам подобные. Лишь человек бескорыстный способен отыскать путь. Тот, над кем вы не имеете власти.
Охотница устремила на Долматова взгляд полный презрения и самодовольства.
– Тогда никто его не найдет, – сказала она, – ибо на этой планете нет более человека не в нашей власти. Мы те, кто установим новый порядок.
Долматов слабо улыбнулся.
– Заблуждаетесь, – сказал он. – Пока у человека есть надежда, всегда найдутся те, кто бросит вам вызов. Потому что всегда будет та, кто следует вере и благочестию.
Охотница хищно улыбнулась.
– Возможно, – сказала она, – но вы об этом уже не узнаете!
Хлесткий удар рассек плоть, оросив красным землю. Разговор был закончен.
Комиссар Лакцис, до этого сохранявший ледяное спокойствие, неприязненно отпрянул.
– Э-э-э, какие ваши дальнейшие приказания? – пробормотал он.
Охотница хмыкнула.
– Остальные мне неинтересны, – сказала она. – Убейте!
– Как пожелаете, миледи, – кивнул Лакцис.
Один взмах его руки и красногвардейцы выстроились в шеренгу и вскинули винтовки.