Штильхарт скривил губы и поплёлся к барной стойке.
– Знаешь, – сказал он, наливая в бокалы вино, – я как-то стараюсь держаться подальше от любых словосочетаний со словом вирус. Тебя устроит бутылка Бри?
– Если у тебя есть хороший сыр, – сказала девушка, – с кусочком Fleur d’Hauterive оно будет вполне сносным. Один неизвестный написал письмо в управление контрразведки. Думаю, тебя это заинтересует.
– Меня всегда интересует то, что пишут неизвестные в управление контрразведки, – улыбнулся Штильхарт, беря в руки протянутый девушкой лист бумаги. Там было написано, дословно следующее:
«Imeyu svedeniya kasayushchiesya vakciny protiv virusa «zelenyj prizrak». Esli vy hotite poluchit’ ih, prishlite na vstrechu so mnoj vashu sovetnicu – ledi Arnis. Ya soglashus’ peredat’ ej informaciyu, no tol’ko ej i iz ruk v ruki. Mogu soobshchit’ tol’ko, chto delo kasaetsya izvestnoj vam Organizacii. Ya ne veryu nikomu iz politikov, potomu chto znayu, chto oni vse pod kontrolem organizacii. Vashe opolchenie net, poetomu peredav informaciyu vam, u menya budet shans ostat’sya v zhivyh. Esli me solve prinimaetsya podtverdite svoyu zainteresovannost’, cherez izvestnogo vam cheloveka».
– Да, – протянул Флориан, – ни подписи, не штемпеля. Коротко, но содержательно. А что это за «известный вам человек»?
– Грошик, – сказала «Арнис», потягивая вино, – Это через него пришло письмо.
Штильхарт хмыкнул. Лично с владельцем этой смешной фамилии он знаком не был, но много слышал о нём. Выбор его в качестве курьера был вполне ясен.
– Этот Бри обладает высокой плотностью, – заметила девушка, – «Pascal Bouchard», Каберне Совиньон, Бургундия, две ты-ы-сячи шестнадцатый, нет, ответ неверный, две тысячи семнадцатый. Мягкая зима дает элегантный вкус.
– Фантастика! – восхитился Флориан. – Надо же какое у тебя хорошее обоняние.
– Точнее зрение. – кивнула девушка, – я прочла этикетку.
Штильхарт, засмеявшись, отсалютовал ей бокалом.
– Твое здоровье! – сказал он, откладывая письмо, – Тебе не кажется, что рановато для пасхального подарка? Возможно, за этим кроется нечто большее. Думаю, кто-то хочет сыграть с тобой в игру.
– Возможно, ты прав, – сказала «Арнис», – именно это обстоятельство и заставило меня взяться за это дело. Ты же знаешь, что я просто обожаю играть в игры.
– Да-а? – протянул Флориан. – А мне кажется, что ты просто не любишь вирусологов.
– При чём тут они? – нахмурила лоб девушка.
– Ну как? – всплеснул руками Флориан. – Все вирусологи мира ночи не спят, чтобы изобрести вакцину от этого вируса, а тут появляешься ты и преподносишь её общественности. Это будет сильный удар по их самолюбию.
Девушка поморщилась.
– Нет, – пробормотала она, – подобная слава меня не прельщает. Знаешь, я тут открыла, что совсем не тщеславна по своей природе.
Флориан скорчил гримасу.
– О-о! Опять этот блеск в глазах и хитрая улыбка, – сказал он. – Всегда знал, что ты не можешь просто так посетить старого друга.
«Арнис» широко улыбнулась.
– Дружба не должна иметь срок годности, – менторно произнесла она. – Ты же не откажешь в помощи одинокой девушке?
– Ну конечно, – кивнул Флориан, – как же я тебе могу отказать. Мы же с тобой известные разъездные борцы с неприятностями мирового масштаба.
– Да, – небрежно бросила девушка, – мы с тобой любим быть в центре событий.
Они улыбнулись друг другу и звонко чокнулись бокалами.
Глава II. Восхождение
Если в мире всё бессмысленно, спросила Алиса, – что мешает выдумать какой-нибудь смысл?
Она больше не носила казенную неудобную прокурорскую форму, которая когда-то составляла основную часть её жизни. Прошлой жизни. Больше ничего этого в её жизни не было. Ни формы, ни докладов начальству, ни трупов в подвалах. Зато появились долгие нудные заседания в Думе, софиты и тягомотное сидение в кресле, пока девочки-гримеры накладывают косметику и как-то особо затейливо укладывают волосы, когда она участвует в политических толк-шоу – некой обязанности современного политика в Великоруссии. Раньше было достаточно обычного пучка.
В этой её новой жизни Наталья Владимировна Покровская даже в собственном кабинете уже не могла чувствовать себя уютно.
Кабинет этот располагался на одном из верхних этажей большого красивого, красного дома, когда-то бывшего вначале зданием городской думы, затем музеем вождя пролетариата, а нынче зданием Государственной думы Великоруссии, откуда открывался прекрасный вид на площадь и красные башни древней крепости в центре великорусской столицы – символа государства и его мощи. Графитового цвета стол был завален рабочими документами, дисками, безделушками, и разной чепухой, вроде очередного фанатского рисунка её самой в стиле манга с признанием в вечной любви. Над всем этим беспорядком висел монитор, разделенный пополам двумя изображениями. Слева транслировался великорусский информационный канал «GRT» на английском языке, справа мерцало универсальная цифровая проекция человека и график голосов. У той и другой стороны практически поровну.