— Если ты хочешь… — нехотя согласился Люцифэ и начал быстро строить новый коридор. Однако наставника в его комнатах не оказалось.
По коридорам прокатилась очередная волна силы, намного мощнее предыдущей.
— Нам туда, — моментально сориентировался источник, срываясь с места.
Запутанные изгибающиеся коридоры могли сбить с толку кого угодно, но не тех, кто привык к подобным лабиринтам. Они были уже практически у цели, когда сильнейшая волна чуть не сбила их с ног. Равианикиэль едва успел поставить ограждающий щит.
На этот раз сила не ушла. Растёкшись, она пульсировала в такт биению сердца тёмной. Спокойного и размеренного биения.
— Не будь она так спокойна, то подумал бы, что на девчонку специально давят, раскачивая и пытаясь активизировать её способности источника, — мрачно поделился выводом Равианикиэль. Он уплотнил щит и быстрым шагом направился дальше, не рискуя переходить на бег. Не известно, что их может ожидать по пути. В таком потоке силы легко спрятать ловушки и сложно определить конкретное местоположение источника. Люцифэ подавленно молчал, с усилием отгоняя непрошеные воспоминания. Чем-то данная ситуация напомнила ему увиденное три сиана назад.
Но с тех пор он хорошо изучил Лику. Девочка, с её волей к свободе и независимости, просто не могла подчиниться ни своему фениксу, ни некроманту. К тому же, она упоминала, что последняя проблема вообще уже не актуальна.
Феникс же опечатан и самостоятельно высвободится не мог. Тогда, в Лаборатории, его ненависть и ярость к окружающим были понятны. Но что могло произойти сейчас, когда у Лики есть всё, о чём она только могла мечтать?
Внезапно Равианикиэль остановился перед массивными дверями одного из тренировочных залов и попробовал их открыть с помощью своей силы, однако створки не поддались.
Оглянувшись на Люцифэ, источник поинтересовался:
— Можешь провести нас внутрь?
— Нет, — отрицательно покачал головой андрогиник. — Силовые потоки слишком нестабильны и подвижны. Нас…
— Понятно. Придётся ломать, — не стал дослушивать Равианикиэль. От ударившей в них силовой волны двери задрожали и прогнулись. — Помогай. Чего стоишь?
Люцифэ сжал зубы, приложил руки к чуть погнувшимся створкам и сконцентрировался. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом сверхпрочный сплав всё же стал нехотя поддаваться и едва заметно изменяться.
— Мы здесь так поселимся, — фыркнул Равианикиэль, сообразив, к каким силам решил прибегнуть андрогиник. — Отойди.
Люцифэ чуть облегчённо вздохнул, опустил руки и отступил в сторону. Кончики его пальцев едва заметно подрагивали. Зато изменённая ускоренным потоком времени дверь на этот раз поддалась натиску источника с первого раза.
Стоящая посреди зала на коленях Лика подняла голову и посмотрела на незваную парочку. Сковывающих печатей не было, а вот от холода глаз становилось не по себе. И не только от этих ночных звёздных небес, но и от лежащего неподвижно на полу обнажённого Дариона, окружённого слабо светящимися знаками. Вся его грудь была испещрена кровавыми рисунками, изначальное значение которых уже невозможно было угадать.
Девочка грустно улыбнулась и, не глядя на свою жертву, ласково провела ладонью по щеке ещё живого феникса. Другая рука, замершая было на мгновение, взлетела вверх. Кончик кинжала замер в четверти локтя на сердцем Дара.
— Не мешайте нам. Мы просто хотим уйти, — тихо прошептала девочка. Люцифэ замер, не в силах пошевелиться и поверить в реальность происходящего. Глаза будто зачарованного андрогиника неотрывно следили за кинжалом.
“Как же так? Ты же его любишь! Ты не должна так поступать,” — хотелось закричать ему. Люцифэ казалось, что мир и все его понятия о нём рушатся, пронзаемые неимоверно медленно двинувшимся вниз клинком, будто сам воздух этому сопротивлялся. За полпальца от кожи феникса кинжал, наткнувшись на невидимую преграду, застрял намертво.
Лика вскинула голову и зло зарычала, окончательно перестав походить на себя привычную.
— Ты уничтожила мою анемону и думаешь, что я просто дам тебе сбежать? — мрачно поинтересовался Равианикиэль и устремился вперёд. — Сначала ты ответишь мне за всё. И только потом, быть может, я позволю тебе уйти. Когда в достаточной степени наиграюсь. И куда это ты так собралась? Уж не за Грань ли? Но даже твоей силы не хватит, чтобы пробиться туда. А в Империях тебя затравят, как взбесившуюся псину. Или поймают и будут использовать как Шаккаду Арихэну. Прекрасная перспектива, не правда ли? — Голос Равианикиэля становился всё мягче. — Служить генератором для очередного города… Но ты ведь не задумывалась об этом? Как не задумывалась о том, что будут чувствовать Лорд и Белый Призрак, навечно связанные с тобой. Будут ли они страдать от последствий твоей жестокости? Особенно Никаэль, не терпящий насилия в любых его проявлениях. Представляю, что он будет чувствовать, видя твоими глазами тысячи уничтожаемых тобой охотников… реки крови… изувеченные трупы.
Равианикиэль дошёл до невидимой преграды и остановился, но не замолчал.
— Ангел-миротворщик, которого аж передёргивает от одного вида открытой раны. Как ты думаешь, что произойдёт раньше: он сойдёт с ума или сведет счеты с жизнью? А Лорд?
— Прекрати!! — Лика бросила кинжал и схватилась за голову, и до Люцифэ даже сквозь щит дошли отголоски испытываемой девочкой боли. Похоже, источник не ограничивался одними словами.
— Что прекратить? — вкрадчиво поинтересовался Равианинкиэль, делая крохотный шажок вперёд. — Я ведь ещё не начинал даже.
Лика вскочила на ноги. Все бушевавшие вокруг эмоциональные потоки исчезли, а в следующий миг щит Равианикиэля прогнулся и пошёл рябью от мощнейшего силового удара.
— Сдохни! — зашипела девчонка. Равианикиэль едва успел уклониться от пронёсшегося у виска чёрного росчерка. Он сделал ещё один маленький шаг и тут же отпрянул, инстинктивно держась за горло. От пола к источнику устремилась дымчатая тень, но тут же отлетела в сторону.
“Люцифэ, отрежь эту куклу от Дариона! Если она убьёт его, то здесь разверзнется вторая Бездна”, - мысленно приказал Равианикиэль.
Ему легко говорить! Здесь такая плотность силовых потоков, что на что-либо остальное просто не остаётся места.
— Да пошевеливайся, Джер тебя побери!
“Освободи пространство от силы. Хотя бы на одну сотую мига, иначе у меня ничего не получится”, - отозвался Люцифэ, полностью концентрируясь на предстоящей задаче.
У него будет лишь один шанс на сотню на удачный исход. Похоже, Равианикиэль что-то понял и собирается предпринять. Однако это очень рискованно. Чтобы избавить пространство от сконцентрированной между двумя источниками силы хотя бы на краткую долю мига, Равианикиэлю придётся задействовать едва ли не все свои возможности и опустить собственные щиты. Если Лика ударит именно тогда, то Город лишится одного источника и получит ужасающие разрушения. Но Люцифэ этого уже не увидит. Как и Дарион. Но и отпускать Лику нельзя. Ведь они будут причастны ко всему тому злу, что она совершит в будущем, вырвавшись на волю.
Люцифэ чуть напрягся в ожидании нужного момента. Вот сейчас. Вот… Шквал силы буквально отбросил Лику к дальней стене и пространство возле лежащего без сознания Дариона сбольшего расчистилось. Этого оказалось достаточно.
И сразу же андрогиник упал на колени, схватившись за живот, и завалился на бок. Боль была адская, как и невероятная слабость, охватившая тело. Чуть повернув голову, Люцифэ прислушался к окружающеме пространству и почувствовал некоторое облегчение: Дарион лежал рядом с ним. Однако перенос потребовал большого напряжения сил, и щиты андрогиника не справились с направленным на него ударом Лики. Пострадали слух, зрение, а также часть внутренних органов. Люцифэ даже не мог теперь встать, чтобы убраться подальше от набирающего обороты сражения двух источников.
Равианикиэль уже давно бы спеленал Лику, не трать он энергию на дублирование защитного щита вокруг андрогиника, а теперь и Дариона, а также на окружающее пространство, чтобы девчонка не смогла сбежать.