Подобно большинству туркменов, Бекдурды вместе с сыном выехали якобы под предлогом отпуска. А так как инвалидность сына была не видна глазу, им удалось без проблем проскользнуть. Однако тех туркменов, у которых внешние признаки болезни налицо, как правило, задерживают в аэропорту и отказывают в выезде, даже если те сообщают, что просто едут «в отпуск».
Операция в Санкт-Петербурге прошла успешно. Когда они вернулись в Туркменистан, сын стал слышать. Вероятно, туркменские врачи впоследствии сделали у себя журнале отметку о том, что Бог услышал молитвы родителей.
– Они нам лгут, – замечает с горечью Бекдурды. – Правды нам не говорят. Рассказывают, как все хорошо, но просто обернитесь вокруг. Посмотрите на наши дырявые дороги, которые разваливаются буквально на глазах. На наши дома со сквозняками, в которых постоянно гуляет ветер. Ни у кого ни денег, ни свободы.
После того как самый старший из моих провожатых, Мурат, начал рассказ про Туркменбаши, наша машина неожиданно застряла.
– Он и с самого начала был сумасшедшим, но со временем становился все хуже и хуже. Ему было даже невдомек, что народ просто смеялся за его спиной. Его именем называли школы и деревни, получая за это денежные воздаяния.
Всякий раз, говоря о президенте и правительстве, он понижал голос, даже несмотря на то, что в этих диких черных песках мы были совершенно одни. Мы все ехали и ехали – и, проехав полстраны, удалились от узбекской границы в самую глубь пустыни. Дорог здесь не было, только следы от колес в песке. Если кому-то не повезло в этих краях – заканчивался бензин и машина застревала, – он рисковал застрять здесь на несколько дней, а то и на неделю в ожидании, пока его не обнаружат.
– Туркменбаши считал, что его любят, но большинство народа его ненавидело. Его тайно проклинали и желали ему смерти. Многие считают, что из-за этого он так рано скончался.
Под нами вращались колеса, автомобиль шатало во все стороны, но выехать все же никак не удавалось. Пробормотав что-то по-туркменски, Мурат толкал машину плечом, и ему удалось переместить ее на несколько метров вперед. Тогда он дал полный газ, но уже на полпути к холму колеса вдруг сдались песку, и мы снова застряли.
– Все в порядке, не стоит нервничать, – успокаивал меня Мурат.
Выйдя из машины, он вытащил из багажника домкрат и, установив его под колесами, попробовал включить зажигание. Колеса вхолостую завращались в песке, но машина так и не двигалась с места.
– К счастью, новый президент лучше, чем предыдущий, – сказал Мурат, пытаясь дать задний ход. – Он хотя бы вернул старые названия месяцам и неделям, но он ведь тоже принадлежит к старому советскому поколению. Он во всем копирует Путина, тоже хочет выглядеть как спортсмен и атлет. Я иногда думаю – а найдется ли здесь хоть кто-нибудь, кто наконец скажет королю, что он голый?
На этот раз мы уже почти взобрались на вершину откоса, но машина в очередной раз забуксовала, и под передние колеса забился песок.
– Я надеюсь только на то, что новое поколение изменит страну, ведь многие учились за границей и успели повидать мир, – продолжает Мурат, снова давая задний ход. – Не волнуйся, все в порядке. А вот главная проблема настоящего режима заключается в том, что они не хотят слышать критику. Перемен боятся панически. Однако я все равно уповаю на нашу молодежь. Они – наше будущее.
В конце концов, с четвертой попытки все получилось. Сначала над бугром приподнялись передние колеса, а за ними и задние. Перед нами снова простиралась плоская и непредсказуемая пустыня. Мурат попытался скрыть явное облегчение.
Падение диктатора
За неделю до великого события все видеоклипы на большом экране в Ашхабаде с сюжетами на тему трудовых будней президента неожиданно заменили показом лошадей. В газетах появилось множество статей о лошадях, и содержание всех телепередач было посвящено исключительно лошадиной тематике.
За три дня до великого события в одной из крупнейших русскоязычных газет Туркменистана я с удивлением прочитала взятое у меня интервью. В интервью эта самая Э. Фатланд выражала свое восхищение высоким уровнем туркменских конных скачек. Она расточала похвалы сказочной стране Туркменистан и ее необычайно гостеприимным жителям. Иллюстрация к статье изображала меня, сидящую посреди пустыни верхом на лошади. В самом начале моего путешествия турфирма и в самом деле отправила меня в верховую поездку по пустыне, но мне не сообщили о том, что фото из этой поездки в конечном итоге появится в газете. Не могу я также и припомнить свою беседу ни с одним журналистом.