Директор детского дома Вера Федоровна Гришаева напутствовала выпускников прямо в салоне Уазика.
- Вот... вы уже и не дети. Долгих речей не будет. Я договорилась с соцзащитой и каждому из вас предоставят комнату в общежитии. Не отдельная квартира, конечно, но жить можно. Небольшой уголок, но личный и индивидуальный, без подселений. Приедете, поселитесь и оставайтесь в своих комнатах. К каждому из вас придет сотрудник соцзащиты, с ним вы обговорите свое будущее. Кто-то захочет обучаться профессии каменщика, повара, кто-то, возможно, выразит желание работать сразу грузчиком или мойщиком посуды. Все вопросы обсудите там. Кто-то захочет уехать сразу на север работать вахтовым методом, добывать нефть и газ. Не знаю, что они там делают - трубы таскают или "Яблочко" пляшут, но зарабатывают более ста тысяч в месяц, копят деньги на покупку своей квартиры. Теперь все зависит от судьбы и вас лично, удачи вам и счастья!
Уазик припарковался у пятиэтажного здания. Водитель сказал ребятам, чтобы брали вещи и шли за ним. Внутри здания на входе охранник в форме перегородил дорогу. Водитель объяснил ему ситуацию, и охранник приказал ждать в фойе, ушел в комнатку с надписью на двери "Охрана". Через несколько минут подошел солидный мужчина, представился:
- Я комендант общежития, мне говорили о вас. Давайте паспорта для оформления договора найма комнаты.
Он просмотрел каждый паспорт и выдал охраннику четыре ключа, пояснил:
- Сейчас вас проводят каждого в свою комнату. Устраивайтесь, отдыхайте и ждите работника соцзащиты. Возможно, кто-то из вас выедет из нашего общежития уже сегодня или завтра. Например, у некоторых профтехучилищ есть свои общаги. Короче - разберетесь.
Он повернулся и ушел, а охранник повел их на этажи.
Коля Евлампиев оглядел комнатку. Такая же размерами, как и в детском доме. Только жить он здесь станет один, а не вчетвером. Деревянная кровать без панцирной скрипучей сетки, стол, тумбочка и два табурета, в углу шкаф с плохо открывающимися дверками. Мебели давно пора на свалку, но она станет служить до полного разваливания. И это было счастьем для молодого человека, у которого не было ни кола, ни двора.
Евлампиев задумался. Придет работник соцзащиты и кем бы он хотел работать? Уехать на север за длинным рублем? Но там тоже нужны специалисты. Он знал, что город остро нуждается в каменщиках, бетонщиках, водителях большегрузных и спецмашин. Все равно надо учиться в ПТУ и потом устраиваться в какую-нибудь фирму на стройку. На север лучше не ехать - получишь длинный рубль и останешься без жилья.
Время тянулось к полднику, а кушал он только рано утром в детдоме. В кармане ни гроша и даже паспорт забрали. Паспорт - понятно, а на что жить первое время, что есть и пить?
В дверь постучали, вошла тетка бальзаковского возраста, сразу же уселась на табуретку и глянула в паспорт.
- Николай Евлампиев? - проскрипела она, потом откашлялась и оглядела бесцеремонно молодого человека с ног до головы.
- Евлампиев, - подтвердил Николай, заметив в ее руках свой паспорт.
- И что, какие планы? - спросила тетка, продолжая смотреть на парня изучающе.
Он пожал плечами, ответил:
- Жилье есть, а специальности нет. Генерал и академик из меня вряд ли получится, но в ПТУ можно выучиться на каменщика, например, или водителя автокрана, бетоновоза.
- Как со здоровьем, есть жалобы? Можем реально подлечить, если болеешь.
- Со здоровьем, слава Богу, все в порядке, - ответил Николай, - не жалуюсь.
- Чем увлекался в детдоме, чем занимался в свободное время?
- Спортом, если это можно назвать спортом. Сам бегал, прыгал, гири поднимал и читал. Хотелось бы больше читать, но библиотека в детдоме практически никакая, а компьютер вечно занят.
- Я уже разговаривала с Дмитрием Рукосуевым, - пояснила тетка, - ты с ним дружишь или в контрах?
- Не дружу и не в контрах, - ответил Николай, - парень физически развитый, здоровый, но с интеллектом не дружит, ничего не читает, политикой не интересуется.
- Он, значит, мужлан, а ты у нас интеллигент, - усмехнулась тетка.
- Можно и так сказать, - тоже с усмешкой ответил Николай.
Тетка еще раз окинула взглядом парня и произнесла:
- Ты пока посиди, я узнаю о наличии свободных мест в ПТУ. Вернусь через пять минут, жди.
Она вышла в общий коридор, прошла к торцевому окну и позвонила.
- Елизавета Максимовна, это я. Есть два паренька - один физически развитый интеллигент, а второй обыкновенный мужлан. Их сегодня привезли из детдома, восемнадцать лет исполнилось. Доставить вам на просмотр сегодня, завтра?.. Поняла, едем.
Тетка самодовольно улыбнулась - сегодня ей перепадет немного денежек, эта озабоченная ей заплатит. Елизавета Максимовна Дубогорова - богатая властительница пятидесяти пяти лет от роду очень увлекалась молодыми мальчиками. Недавно от нее сбежал двадцатилетний любовник, не выдержал требований и запросов Елизаветы, не смотря ни на какие денежные подачки. Называть ее Лизонькой, говорить постоянно ласковые слова и спать со старухой каждые три-четыре часа в сутки - это уж слишком. А тут сразу два восемнадцатилетних, с которыми можно делать все, что душе угодно. Не продешевить бы... Тетка приняла суровое выражение лица и вернулась в комнату.
- Места в ПТУ есть и общаги при них имеются, но сейчас июнь, а не сентябрь, соображаешь? - задала вопрос тетка.
- Соображаю и что? - ответил Николай.
- Да ни черта ты не соображаешь, - устало махнула рукой тетка, - если студент учится хорошо, то ему положена академическая стипендия в размере 585 рублей в месяц. Это 19 рублей в день, а булка хлеба второго сорта стоит 26 рубль. Попить можно из лужи. Из крана не получится - платить за общагу нечем. Но ты сирота и тебе положена социальная стипендия, это 876 рублей, ее на хлеб хватит. В блокаду Ленинграда булка хлеба в день была бы за счастье, так что не переживай сильно. Но стипендию тебе выплатят в конце сентября, а три месяца на что жить станешь? Соберешь кучу справок и тебе деньги на питание даже выделят, на них к хлебу даже чай купить сможешь. Соображает он... - усмехнулась тетка.
- И что мне делать? - озабоченно спросил Николай, - как другие этот период переживают?
- Все по-разному, молодой человек, все по-разному, - повторилась тетка. - Если помогут добрые человечки, то выйдешь в люди. Но большая часть бомжует или становится на преступный путь. Могу помочь тебе и твоему другу Дмитрию.
- Он мне не друг, - возразил Николай, - вместе в детдоме были, но он не друг. Как, каким образом вы можете нам помочь? Денег дадите в счет будущей зарплаты после училища?
- Давать вам деньги в долг может только полнейший идиот, таковых в России не имеется. А если и есть, то они в психушке находятся и финансами не располагают. Есть одна очень богатая дама, живет в трехэтажном доме и ей скучно одной. Можно поработать у нее.
- Поработать у нее? - удивился Николай, - и что делать?
- Что делать? Выполнять все ее желания. Подай-принеси, что-нибудь приколотить, может быть во дворе листву убрать - откуда я знаю. Сама скажет. Возможно, просто поболтать на какую-нибудь тему, человеку иногда хочется выговориться, а собеседника рядом нет. Международную обстановку обсудить, чай вместе попить - все, что угодно. Дама неординарная и подробностей я не знаю. Но если она вас оставит в своем доме, то станете, как сыр в масле купаться - крыша над головой, одежда, еда, в сентябре пойдете учиться. Короче, в двух словах - она боярыня, а ты слуга. Едем на собеседование?
- Боярыня и слуга, красавица и чудовище и сам черт мне не брат, - усмехнулся Николай.
- Чего, чего? - не поняла тетка.
- Ничего, все нормально, едем.
Евлампиев догадался, что Димку Рукосуева тетка уже обработала, он присоединился к ним без вопросов в коридоре.
Машина от общежития шла до места около часа. То небольшие пробки и молодые люди удивлялись скоплению автомобилей, то остановки на светофорах. Шлагбаум и совершенно другие двух-трех этажные кирпичные дома индивидуальной планировки с территорией, огороженной высоким забором из кирпича или пескоблоков. Металлические ворота отворились автоматически, и машина въехала внутрь. Молодые люди вышли, осмотрелись немного. Идеальная чистота кругом, разноцветные клумбы. Рукосуев и Евлампиев сразу заметили двух охранников у ворот и еще двух в спецформе, обследующих территорию, дворника или садовника в одном лице с граблями и метелкой. Дима спросил у тетки: