В октябре 1935 года Маклин был принят в Министерство иностранных дел на должность третьего секретаря (второй дипломатический ранг). Так он первым из «кембриджской группы» проник в высшие эшелоны власти, в Форин оффис.
Маклин приступил к работе на советскую разведку, не имея еще навыков этой деятельности. Первая его информация касалась, скорее, изложения официальной политики Англии. Как в МИД России, так и в МИД Англии молодые дипломаты низших рангов не слишком-то допускались к шифроинформации по широкому кругу вопросов.
Как складывались его отношения с советской разведкой? Маклин взялся за работу, не совсем понимая ее характер, и был удивлен, когда русские предложили ему плату за нее. Он ведь вел ее по идейным соображениям, совершенно бескорыстно и, конечно, отказался от денег. Его советские коллеги, как свидетельствует статья о нем в английском «Словаре шпионажа», рекомендовали ему на первых порах не быть слишком активным в добывании материалов для Москвы, подождать, пока он поднимется выше по служебной лестнице, и тогда его материалы будут иметь большую значимость для Центра.
Маклин быстро зарекомендовал себя в Форин оффис, и его стали считать «гордостью» Управления западных стран. Его кандидатура даже обсуждалась на пост помощника министра. В «Белой книге» британского МИД, изданной после его побега из Англии, говорилось: «Он оказался исключительно способным работником и получил звание советника в возрасте всего 35 лет, то есть продвигался по службе очень быстро».
1940 год застал его в Париже; он смог благополучно эвакуироваться в Лондон, где и оставался до 1944-го. В те годы он поставлял нашей стране очень полезную информацию. В 1944 году Маклина назначили первым секретарем посольства Британии в Вашингтоне. Первые секретари в служебной иерархии посольств занимают особое положение. Они «рабочие лошадки»: они главные сборщики информации, они составители большинства проектов шифротелеграмм. Вскоре Маклин получил повышение, став секретарем британской делегации в Комитете по выработке совместной политики трех стран (США, Англии и Канады) в области ядерных вооружений.
Кто такой «Гомер»
Теперь он уже был в курсе политики трех стран, в том числе в области, которая, пожалуй, больше, чем какая-либо другая, интересовала в то время Советский Союз. Маклин превратился в обладателя таких секретов, о которых советская разведка могла только мечтать. Так, ему (а значит, и Москве) стало, к примеру, известно, сколько урановой руды было в распоряжении трех правительств, сколько им нужно ее для своих атомных программ и в каких направлениях три государства продолжают работать над совместным проектом. Он знал, откуда поступает уран для союзников, цены на руду, сроки следующих закупок и т. п. Биограф Маклина пишет: «Эта информация была поистине бесценна для русских, когда считалось, что запасы руды очень невелики, и помогла им обогнать Запад в ядерной гонке. По количеству заказываемой руды русские могли судить, сколько Запад может произвести атомных бомб. Он имел свободный доступ в штаб-квартиру американской комиссии по атомной энергии, в том числе и в нерабочее время».
Дважды в неделю, посещая Нью-Йорк, он мог передавать важнейшие материалы совместного Комитета по ядерной энергии. Маклин отправлял также в Москву информацию о состоянии англо-американских отношений и о решениях двух стран в области внешней политики. Более того, он имел доступ к секретной переписке между У. Черчиллем и Ф.Д. Рузвельтом, а затем и Г. Трумэном.
Его активная деятельность не осталась незамеченной в Соединенных Штатах, и американская контрразведывательная служба начала подозревать Маклина43. Она обнаружила, что он злоупотреблял своим правом на проход в здание Комитета по атомной энергии. Вероятно, американские спецслужбы имели и соответствующую информацию о нем от двойного агента, работавшего тоже в области ядерного шпионажа. Особенно важные и уличающие сведения они получили, анализируя его передвижения из Вашингтона в Нью-Йорк, в советское консульство.
Есть сведения, что и советские шифровальщики невольно помогли американцам рассекретить Маклина. Ввиду огромного количества материалов, передаваемых им, они прибегали к более простым кодам, которые американцы смогли расшифровать. Американские контрразведчики выдвинули версию, что информатор принадлежал к британскому истеблишменту. Кроме того, им стало известно из какой-то телеграммы, носившей частный характер, что жена ее автора находилась в положении. Когда усилили наблюдение за Маклином, то выяснили, что жена Маклина ожидала ребенка…
43
Возможно, что «навел» ЦРУ на Маклина Вальтер Кривицкий. Я уже писал, что он сообщил сведения о советских разведчиках в Британии, упомянув о трех советских агентах, в том числе о двух в Форин оффис. Одним из них был Кинг. Другого найти не удалось. Кривицкий не знал его имени. Он сказал только, что второй был шотландец, из хорошей семьи, идеалист и работал на Советский Союз бескорыстно, по убеждению. Но в то время английская контрразведка еще держалась в плену идеи, что британский дипломат не может быть русским разведчиком, и сколько-нибудь серьезных поисков «неизвестного шотландца» среди сотрудников Министерства иностранных дел не велось. Кривицкий опознал по фотографии видного советского агента Арнольда Дейча, работавшего в Австрии и переведенного в 1934 году из Вены в Лондон. Судьба самого Кривицкого была печальной. 10 февраля 1941 г. горничная скромного вашингтонского отеля обнаружила труп мужчины, зарегистрировавшегося в отеле под именем Вальтера Порефа (так представился Кривицкий, снимая номер). В тот же день в отеле раздался телефонный звонок, и мужской голос сообщил, что настоящее имя покойного — Вальтер Кривицкий. Звонил адвокат Луис Вальдеман, знавший Кривицкого и убежденный, что это был акт мести советской агентуры. В начале 1941 года английское правительство запросило согласие Вашингтона (его до этого допрашивала комиссия конгресса США) на приезд Кривицкого в Лондон для участия в новом расследовании деятельности советской агентуры в Англии. За несколько недель до своей смерти Кривицкий не раз говорил в кругу друзей: «Если вам придется услышать или прочитать в газетах, что я покончил с собой, ни в коем случае не верьте этому».