В комнате направо находились диваны и изысканный письменный стол. Та, что уходила налево, оказалась музыкальной комнатой. Я увидела фортепиано, гитары и несколько других инструментов. Я поняла, что вместо обоев на стенах висели нотные листы, приклеенные друг поверх друга, пока комната не стала воплощением папье-маше из мелодии и гармонии.
Дом Руссо в городе был огромным. Этот дом проглотил бы его за секунды.
— Когда перестанешь глазеть, разинув рот, можем перейти к делу, — Вайнмонт все еще окидывал меня взглядом, может, решая, насколько гнусно он сможет относиться ко мне. Я не знала. Все было таким чужим, таким поглощающим. Тем не менее, я заставила свой позвоночник выпрямиться. Я не позволю запугать меня.
— Хорошо, — я уставилась на него в ответ.
Он развернулся и прошел мимо лестницы, ведя меня в глубь дома. Великолепие не заканчивалось. Картины и дорогие гобелены рядами украшали холл. Я узнала некоторых художников, другие остались для меня загадкой, я хотела остановиться и изучить каждую работу. Но вместо этого я следовала за своим похитителем. Он привел меня в столовую с двумя яркими хрустальными люстрами. За столом, стоявшим посередине, могли поместиться двенадцать человек.
Вайнмонт прошел к буфету с графином и бокалами нем.
— Присаживайся. Хочешь выпить?
Если я прежде была сбита столку, сейчас я абсолютно потерялась.
— Выпить?
Он посмотрел на меня через плечо, пока наливал в бокал.
— Да, Стелла. В повседневной речи это означает освежиться с помощью напитка. В данном случае, я предлагаю алкогольный напиток.
Говнюк.
— Да.
— Что предпочитаешь?
— Что угодно.
— Мы поработаем над твоими вкусами.
Я поморщилась от мысли о том, что Вайнмонт будет работать над чем-то, что касается меня.
Села на ближайший стул и опустила голову на ладони.
— Что это? — пробурчала я. Я не была уверена, себя я спрашивала или его.
— Это ты и я, и мы выпиваем перед тем, как обсудить контракт. Предполагаю, ты его принесла? — со слабым звоном он поставил бокал рядом со мной.
Вайнмонт сел напротив меня.
Я запустила руку в сумочку и вытянула страницы.
— Да.
— Хорошо. Ты подписала его? — он отпил из своего бокала, пытаясь казаться равнодушным. Ему меня не одурачить. В его глазах горела жажда — паук истекал слюной по своей следующей жертве.
— Нет.
— Но ты здесь, так что я предполагаю, ты намереваешься подписать его?
Я откинулась назад и посмотрела на него так же, как и он на меня.
— Почему вы просто не отпустите моего отца?
— Потому что он преступник.
— Как и ты.
Он осушил бокал.
— Нет, я не преступник.
— Так рабство внезапно стало законным? Мне никто не сказал, что манифест Линкольна об отмене рабства был аннулирован.
Уголок его рта дернулся, словно коварная улыбка попыталась родиться на этот свет. У нее не вышло.
— Настоящий вопрос — тот, которого ты избегаешь — это веришь ты или нет в то, что твой отец — преступник. — Мужчина встал и налил себе еще один бокал прежде, чем вернуться назад к столу.
Я взяла свой бокал и покрутила его между ладоней, конденсат увлажнил мою кожу. Туда. Обратно.
— Он не такой.
— Значит, ты такая же тупая, как я и думал.
— Очень справедливо, учитывая, что я уже знаю, что ты такое же зло, как я и думаю.
Вайнмонт ухмыльнулся.
— Зло? Ты еще ничего не видела, Стелла.
— Смешно, потому что мне кажется, я уже видела более, чем достаточно, — я впилась в него колким взглядом.
Вайнмонт оттолкнулся от стола и прошел к моей стороне, подняв контракт. Его запах окутал меня. Я могла почувствовать его, его взгляд на мне, пока он стоял у меня за спиной. Вайнмонт наклонился ниже и разгладил бумагу своей большой рукой. Я заметила ряд шрамов на тыльной стороне его запястья. Они были бледными, едва заметными, но все равно они там были. Перекрещивающиеся линии пометили его идеальную кожу. Во мне проснулось дикое желание пробежаться ногтями по этим царапинам, увидеть, на самом ли деле они сделаны из плоти и крови. Но я не сделала этого. Не могла.
— Совершенно случайно у меня здесь есть с собой ручка, Стелла. — Он с силой ударил ладонью по столу, прижимая ручку рядом со страницей для подписи.
Он наклонился ближе, его рот оказался возле моего уха, хотя так и не коснулся.
— Подпиши это.
Я закрыла глаза, надеясь, что открою их, и кошмар растворится. Не сработало. Страница лежала передо мной, удерживаемая его сильной рукой.
Я подняла ручку и коснулась стержнем страницы.