— Вау, — было всем, что мне удалось сказать.
— Это точно «вау», детка. Именно за это стоит платить деньги. За это лицо, за эти волосы. Ты одна на миллион, уж поверь мне, — улыбнулся он мне в зеркало.
Рене вошла и хлопнула в ладоши перед собой.
— Это… Вы… Я никогда… — она не закончила ни одну из свои реплик, вместо этого издав писк.
Сдержанная горничная выглядела абсолютно по-девчачьи.
— Вы — абсолютное совершенство.
— Ну, спасибо, — Алекс изобразил слабый поклон.
Я засмеялась. Мне начинало нравиться общество моих ассистентов. Я попыталась не думать о том, что могу не увидеть их вновь после сегодняшнего дня. Было тяжело думать о причине, по которой Вайнмонт прислал бы их ко мне снова. Я не могла представить, что отправлюсь на другие балы. По факту, я подозревала, что этот «бал» был чем-то большим, чем казался.
Неважно, чем. Я должна пойти. Мне нужно сделать то, что я должна, чтобы мой отец остался жив и свободен. Пути назад не было, лишь вперед. И «вперед» означало, что мне придется выдержать бал и оставшиеся 363 дня.
— Швея здесь, — Рене успокоилась и кивнула мне присоединиться к остальным в главной комнате.
Швея оказалась миниатюрной женщиной в брючном костюме и балетках, с мелом на пальцах и карандашами за обоими ушами. То, что она принесла для меня, не было практичным платьем, если не сказать меньшего. Оно было пошито под фигуру модели. Я никогда не видела ничего подобного на страницах журналов. Это было длинное платье в пол глубокого изумрудного цвета с открытым декольте, кружевной шнуровкой на корсете, шлейками и юбками, полностью сшитыми из черных перьев павлиньего хвоста.
Алекс резко втянул в себя воздух и подбежал к платью.
— О, Боже мой, Боже мой. Я не видел ничего настолько же обворожительного за все годы моей практики, и, поверьте мне, я видел больше, чем просто какие-то ярмарки. Кто дизайнер и когда у меня будет такое же?
— Дизайнер — я, и уверяю тебя, оно уникально. — Швея окинула меня внимательным взглядом. У меня сложилось отчетливое ощущение того, что она каким-то образом снимала с меня мерки через полотенце. Уголок ее губ приподнялся, словно она была довольна. — Думаю, оно сядет на фигуру почти идеально, только придется собрать кое-где.
Алекс истекал слюной, глазея на платье. Оно было экстравагантным, сверхизысканным. Его хотелось нарисовать и не надевать.
Рене вошла в примерочную, изучая его сверхкритичным взглядом. Я не могла представить, как женщина, носившая только черный цвет, не делавшая макияж, и, казалось, вообще не занимавшаяся своей красотой, могла найти изъян в изделии мечты, висевшем перед ней.
— Думаю, тебе почти удалось, Энид, — Рене постучала пальцем по подбородку. — А где узор лозы?
— На накидке, — Энид щелкнула пальцами, и ассистентка поспешно вошла в комнату, поправив очки на переносице, и катя манекен перед собой. На нем была черная накидка с вышитыми зелеными лозами винограда, которые оплетали весь материал.
— И украшения, — Энид указала на вторую ассистентку, которая стояла ближе. Та держала красный бархатный футляр под рукой.
Энид взяла его и открыла элегантную крышку, ослепляя меня мерцанием. Внутри находилось колье с изумрудами с теми же мотивами лозы. Пара крупных сережек с драгоценными камнями дополняли набор.
Глаза Рене заискрились, когда она увидела фантастические украшения.
— Я не видела их двадцать лет, — она потянулась к драгоценностям, словно хотела коснуться их, но всего лишь задержала руку над ними.
Энид ударила ее по руке.
— Эй, мы тратим время. Сбрасывайте полотенце, и давайте оденем вас.
Я переминалась с ноги на ногу.
— Вы принесли белье? Мне нужно сходить в свою комнату и взять какой-нибудь набор прежде, чем я надену это.
Энид уперла руки в бока.
— Вы думаете, я позволю испортить мое роскошное творение какими-то хлопковыми трусиками?
Я в такой же манере опустила руку на свое бедро.
— Я не могу пойти на бал голышом, вы так не думаете?
— Можете и пойдете.
— Что?
— Раздевайтесь, — Энид сжала губы в строгую линию.
— Сделай это, сделай, давай! — Алекс пытался сдернуть с меня полотенце. — Мне нужно увидеть его в движении. Это может убить меня передозировкой восторга, но я умру счастливым.