— Да.
— Ты знаешь, что я мог бы спасти тебя? — Его рука опустилась ниже и скользнула под ткань моего платья.
— Что?
— Я имею в виду, ты так и останешься Приобретением в течение года, с этим ничего не поделаешь. Но ты могла бы выбрать меня. Могла бы сказать Сину, что предпочтешь меня.
— Ты даже хуже него. — Я попыталась отступить, но он резко схватил меня и прижал к своей груди.
— Правда? Разве это я угрожал твоему отцу? Кто выдвинул ему обвинение? Кто заставил тебя заключить контракт?
Нет. Вайнмонт сделал все это и многое другое.
— Видишь, Стелла. Я не причинил тебе вреда и не загонял тебя в ловушку. — Одной рукой он скользнул по моей заднице и, приподняв мне подбородок другой рукой, приблизил мое лицо к себе. — Я мог бы сделать все это более приемлемым для тебя.
— Я тебе не доверяю, — мой голос был едва слышен, словно Люций высосал из комнаты весь воздух своими соблазнительными словами.
— Ты и не должна, — он наклонился, его губы оказались так близко к моим.
Дверь распахнулась, когда Вайнмонт ворвался внутрь.
— Стелла?
— В другой раз? — прошептал Люций.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — Вайнмонт бросился ко мне, струйка крови стекала из его разбитой губы. — Отойди от нее.
Люций отпустил меня.
— Я просто разговаривал с ней.
— Черта с два. — Гнев сочился из Вайнмонта. — Она моя, Люций! Оставь ее в покое. — Вайнмонт встал сзади и обхватил мою шею рукой, выказывая власть. — Моя, — это было скорее рычание, чем слово.
Двое слуг поспешили войти вслед за Вайнмонтом.
— Думаю, вы не найдете приглашение у этого человека. Вам нужно выпроводить его. Грубо.
— Да ладно, Син, — улыбнулся Люций.
Змеиное очарование Люция не подействовало на Вайнмонта.
— Пошел вон.
Слуги подхватили Люция под руки и вытолкали его из комнаты.
— Позже, Стелла, — выкрикнул Люций. Его голос эхом прозвучал в пустом мраморном коридоре.
Вайнмонт развернул меня, поэтому я была вынуждена посмотреть ему в лицо, маски на нем уже не было.
— Он причинил тебе боль?
— Причинил ли он мне боль? Ты хоть слышишь себя?
В комнату вошел Оукмэн.
— Идем. Я не могу ждать вечно. Им не терпится закончить прогулку и увидеть остальную часть празднования.
— Еще одну минуту, Кэл, если ты не против, — Вайнмонт даже не стал смотреть на хозяина поместья.
— Не больше, — голос ведущего лился из голоса Кэла, как вода через сито — Традицию нельзя нарушать.
Он закрыл за собой дверь, уходя.
— Ты не можешь сбежать, Стелла. Я поймаю тебя. Они поймают тебя.
— Единственный, кто меня поймал, это Люций.
— И тебе повезло на этот раз. Больше такого не повторится. Поверь мне.
Это был просто пиздец. Синклер вел себя так, как будто он так или иначе заботился о том, что произошло, но я знала, что все, что его волновало — это победа в таком извращенном соревновании. Он не обманывал меня. Никто не обманывал. Нахер его. Всех их туда.
Я отошла от него и направилась к двери.
— Куда ты идешь?
— Пройти свою аллею позора. Ты собираешься помочь мне выбраться из этого платья, или как?
Я никогда не видела шока на его лице. Если бы он не был монстром, это было бы почти мило. Вайнмонт последовал за мной обратно в бальный зал, где новые оргии разворачивались повсюду, словно у пришедших открылось второе дыхание. Я не видела других Приобретений.
Как только я встала у начала подиума, потянулась руками назад, чтобы расстегнуть платье. Затем я поняла, что понятия не имею, как Энид надела на меня эту вещь.
Тотчас Вайнмонт оказался у меня за спиной, пальцы потянули ткань и отстегнули крючки, которые, должно быть, удерживали ткань вместе по центру. Он поднял руки к моим плечам и глубоко вдохнул, прежде чем потянул шнурки и позволил одежде упасть на пол пушистой лужицей.
Холодный воздух обнял мое тело, и ближайшие развратники прекратили делать то, что делали, чтобы поглазеть на меня.
Вайнмонт скользнул по мне ладонями вниз до бедер, чувствуя мои изгибы. Его дыхание пронеслось теплом по моему плечу. Его знакомый запах странным образом утешил.
Сделав один шаг, а затем еще один, я высоко подняла голову, начиная движение. Я устремила свой взгляд через комнату на одну из красивейших люстр. С нее свисали хрустальные капли, многогранные и мерцающие, несмотря на то человеческое уродство, что творилось внизу. Она висела нетронутой отвратительными обитателями комнаты. Может быть, я тоже смогу такой остаться.
Я отпихивала руки и пальцы, отказываясь позволить им унизить меня больше, чем они уже это сделали. Игнорировала завывание и свист. Когда добралась до конца, повернулась и повторила свой путь, глядя на Оукмэна так вызывающе, как могла. Он пристально смотрел в ответ, прежде чем расстегнуть свою ширинку и указать одной из женщин внизу «помочь» ему.