Кажется, подобная мысль пришла в голову и Миаре.
- Мы ему нужны, - сказала она, правда, голосу слегка не хватало уверенности. – Или не мы… а это просто демонстрация возможностей. Чтобы мы были посговорчивей.
Рабы, сопровождаемые парой стражников, робко заглянули в зал. Лицо одного дернулось, явно хотел или закричать, или еще что, но тычок копья в поясницу заставил согнуться.
- Идем, - Миара подобрала юбки. – Во дворе дышать будет легче. Да и… убраться надо. В зале. Скоро появятся новые…
- Надолго ли.
- В принципе в чем-то он прав, - магичка прошла мимо рабов, что пытались поднять чье-то тело. – Если уничтожать источник заразы, она не распространится.
- Если это просто инфекция. Но если это и вправду проклятье?
- Тогда все немного сложнее. И Карраго вряд ли поверит… хотя… если это он и затеял. Но опять же, я все думала, для чего? Я, конечно, весьма ценное приобретение, но не настолько, чтобы рисковать. А он рискует. Если кто-то в Совете узнает, что он может вызвать эпидемию… такую эпидемию… его не оставят в живых. Да собственные дети от него отвернутся, лишь бы род уцелел. Это ведь… опасно. Сегодня он выпустил чуму здесь, а завтра? А есть ведь болезни, которые и для магов опасны. И как знать…
Она сделала глубокий вдох и сказала невпопад:
- Осень скоро. А небо чистое. Уже несколько дней чистое.
- У тебя есть время смотреть на небо?
Дышалось легче. Пока. Миха краем глаза видел вереницу рабов, что тащили тела. Их складывали аккуратно, рядами, но скоро поверх первого ряда ляжет второй, а там и третий. И тогда наступит очередь Миары.
Дерьмо.
- Иногда только и остается, что смотреть на небо, - Миара спрятала руки в широких рукавах. – А если Алеф все-таки ошибся?
- Не только он, выходит.
- Ну да… эта мелкая стерва тоже что-то там говорила. Но и она могла ошибиться.
- Хорошо бы.
- Не веришь?
- Нет, - честно ответил Миха.
- Тогда почему звезды больше не падают с небес?
- Звезды с них и прежде не падали, а вот метеориты… камни. Разные. Они летят к планете и сгорают на воздухе. Но камни, они ведь там не как тут, - он постучал ногой по двору, вымощенному валунами.
- Какое глубокомысленное замечание.
- В том смысле, что они то есть, то нет. Неравномерно. Может, планета прошла первую полосу. Редкую. Смотри, если взять горсть зерна там, или песка и кинуть на землю, то он тоже упадет неравномерно. Часть песчинок разлетиться, но чем ближе к центру…
- Тем их больше.
- Именно. Может, мы пока коснулись вот этих, самых крайних, самых дальних. Может… если очень и очень повезет, то за тысячелетия камней в этом потоке стало меньше…
- Если ветер сдует пару песчинок, вряд ли муравей, которого засыпало, заметит.
- Пожалуй, что так. Но… мог измениться сам путь движения. Могло случиться так, что на пути этого потока не только наш мир. Что есть и другие. И проходит он этим путем не в первый раз. И…
- Ветер дует… и дует.
- Да.
- Но, как понимаю, особо в это ты не веришь.
- Не верю.
- И когда купол снимут, отправишься на болота?
- Да.
- Что ж, - Миара решительным шагом направилась через двор туда, где поднималась башня из тел. – В таком случае, надо поторопиться. Он ли это начал или нет, но вряд ли методы сильно изменились. Карраго и дальше будет убивать всех, кто заразился.
- Он же целитель все-таки.
- Нет пациента, нет проблемы.
- Какой-то очень уж радикальный подход.
Миара не стала отвечать, но подняла руки и широкие рукава съехали, обнажив тонкие, исписанные многими шрамами, запястья.
- Остальных кладите дальше, - распорядилась она. - Их слишком много для одного костра…
Огонь вспыхнул белый яркий до слепоты, до рези в глазах. И Миха, не выдержав, отвернулся. А потом и вовсе уступил место Дикарю.
Там, в пустыне, тела оставляли пескам.
Дикарь помнил их, темные, текучие, похожие на реку. Детям туда ходить запрещали, но он все одно увязался. И видел, как тела, обернутые широкими листьями пустынного плащевника, опускали на воды этой песчаной реки. И как они медленно погружались в зыбь.
Огонь… огонь – это хорошо.
Это…
- Зато ушли они без боли, - голос Миары звучал отстраненно. – Сердце… сердце – это быстрая смерть. Милосердная.
Кому именно она это говорила, Миха уточнять не стал.
Потом уже, когда дым от костра стал черным, и невыносимо завоняло гарью, он отошел к колодцу и вытащил ведро воды. И пил сам, из этого осклизлого старого ведра, не способный напиться. Хотелось выть, убивать или хотя бы подавиться ледяной водой.
- Будешь? – он протянул ведро магичке.