Выбрать главу

Но вряд ли обрадуется.

Тот, чье лицо было так своевременно украдено магами. Страшно представить, что было бы, если бы отец Нинуса дотянулся до маски.

Да, да…

Страшно.

А вот без маски… без маски ничего не вышло. Так что…

- Церемонию устроим красивую… народу надо показать. Разнести благую весть… благие вести весьма успокаивают людей. Заверить, что уж теперь-то точно все будет хорошо.

Ицтли с почтением слушал.

- А…

- И ей покажем, несомненно. Никто не собирается скрывать столь… важное событие. И… может, стоит сперва убрать все? Не гоже… это не то, что должно видеть дитя. Даже отмеченное богами.

Ицтли отвесил глубокий поклон.

А потом тихо добавил:

- Отец полагает, что вы стары и ненадежны.

Кто бы сомневался. Именно таким себя Верховный и чувствовал.

- Но пока вы заботитесь о ней, я не позволю причинить вам вреда.

- Похвально, - Верховный остановил спуск и вздохнул. – На деле… иногда мне хочется умереть.

- Почему?

- Именно потому, что я стар. И устал. И я не хочу… мир скоро изменится, а это всегда происходит через кровь и боль. Но и того, и другого в моей жизни было слишком много.

- Но вы не можете…

- Не могу. И не брошу. Пока боги отвели мне жизнь, я… буду жить.

Даже если рука снова болит, будто он её в кипяток сунул. Верховный с трудом сдержал стон. И руку погладил осторожно.

- Уберитесь. Тут. Кроме… того, что наверху. И не позволяй никому подниматься. Даже отцу.

Подумал и добавил:

- Особенно отцу.

- Потому что он может попытаться повторить?

Умный юноша.

- Именно.

- А… вы?

- Нет, - покачал головой Верховный.

- Почему? Это ведь… взять и оживить бога.

- А дальше?

- Ну… - на челе молодого Ицтли пролегли морщины. – Он остановит мор. И вернет в море жизнь. Сразит чудовищ. И изничтожит подлых магов. Возродит земли…

Верховный сам не понял, в какой момент начал смеяться. И смеялся долго. Со смехом уходила боль, и страх, даже ужас, который он, оказывается, испытал там, наверху.

- Почему, - он вытер выступившие слезы ладонью, и кажется, размазал кровь по лицу. – Почему ты… полагаешь, что он будет это делать?

- Он ведь бог.

- Именно. Какое дело богу до нужд людских?

- Но… в легендах… и летописях… и вообще… мы же дети его!

- Принесшие его в жертву? Разделившие тело на части? Как ты думаешь, ему это понравилось? – чем больше Верховный думал, тем яснее понимал ответ. – Да и… ты видел, что было там, на вершине. Мы кормим Солнце в небесах, но живой бог, вернувшийся на землю, как думаешь, будет ли голоден он?

Молчание.

И… непонимание, которое сменяется страхом.

Хорошо.

- И как думаешь, хватит ли у нас сил, чтобы накормить его?

- Я… понял.

- Хорошо. А отцу… у отца спроси, будет ли Бог терпеть над собой власть человека? И не лучше ли властвовать человеку в тени бога, особенно, если тень глубока, а сам бог далек. Боги хороши на вершинах пирамид, а не среди смертных.

У подножья пирамиды раскинулось ожерелье из огней.

И Верховный нисколько не удивился, увидев Императрицу. Вот кто её пустил? Впрочем, испуганным дитя не выглядело. Напротив, оно озиралось с явным любопытством, не отпуская, впрочем, руки верной Ксочитл.

- Там, - сказала она, подняв руку. – Я хочу подняться.

- Конечно…

Верховный мысленно поморщился. Только спустились. И выдержит ли дряхлое его тело второй подъем?

- Идем, - она взяла за руку, и стало легче.

Дышать.

Внутри тоже. Усталость… будто все тело омыли студеной родниковою водой. В голове и то зашумело.

- Так лучше?

- Благодарю, - Верховный поклонился. – Но там… много… неприятного виду.

- Ничего, - Императрица сунула леопарда одному из стражей. – Они просто мертвые. Просто много мертвых…

И первой направилась к лестнице.

И первой вступила на площадку, где все так же неподвижно лежало тело бога, разделенное не части.

Огляделась. Потрогала засохшую кровь пальцем, а его облизала с презадумчивым видом. И встала, чтобы застыть перед золотой фигурой.

- Он почти целый уже, - произнесла она задумчиво. – Это нехорошо. Когда целый.

Огляделась.

И сказала:

- Надо его спрятать. Чтобы не вернулся.

Разумное дитя. Куда разумнее многих взрослых.

- Всенепременно.

- В надежном месте.

- Надежней некуда, - пообещал Верховный.

Разве может быть что-то надежней главного храма? Там, помнится, имелись мраморные урны для хранения… к слову, чего? Не важно. Главное, что красивые и для божественного тела сгодятся. А людям можно будет объявить…

Да, всенепременно нужно будет объявить.

Им так нужно чудо.

И не только им.

Императрица подошла к самому краю.