Ладно.
Плевать. На жеребца. А что делать с Карраго Миха как-нибудь придумает. Если… если этот поганец и вправду может быть полезен, то пускай. В конце концов, кто его знает, что их всех ждет.
В башне.
В треклятой башне, в которой скрыто сердце бога. Ну или механизм Древних. Впрочем, одно другого не исключает. И… ночь нынче все-таки красивая.
Небо вовсе потемнело.
И на нем, бархатном, звезды горели особенно ярко.
Миха поглядел на выданного ему коня с сомнением. Конь поглядел на Миху, что характерно, тоже с сомнением.
Надо будет изобрести автомобиль.
Потом.
Сразу после рюкзака и спасения мира.
Миха вздохнул. Мира… чтоб ему… с этим миром. В седло получилось забраться с первого раза, что уже достижение. Осталось доехать, не свалившись и не свернув шею.
Ворота раскрылись. И решетка поползла вверх. Первыми в проход выдвинулись наемники, за ними – маги. Барон. И снова наемники.
Тень рядом.
Но говорить больше не хочется. Не о чем. Подковы гремят по камню, высекая искры. Им надо прямо по дороге. А потом свернуть, куда-то там, в болота.
Охрененный план.
Пойди туда, не знаю куда… но глядишь, люди в замке и вправду перестанут болеть. И тогда уже не зря… все не зря.
На дорогу они выбрались. И спокойно прошли мимо застывших в ожидании големов, что в ночи казались просто донельзя уродливыми статуями.
Мимо останков лагеля, благо, темнота скрывала и их.
И дальше.
А небо наливалось чернотой, тот самый лилово-синий, что бывает у переспевших слив. У бабки Михиной росла одна такая. Сливы вечно были червивыми. Но сладкими настолько, что они, дети, плевали на червяков…
Вспомнилось.
И дом.
И… и все у них получится. Потому что иначе нельзя. Никому.
До границы купола они добрались где-то к полуночи. Миха ощутил эту границу шкурой. Зафыркали, забеспокоились лошади. И Карраго покинул седло.
- Надо же… - произнес он задумчиво. – И меня… ничего.
Он оскалился.
И резко выбросил руки вперед, будто пытаясь толкнуть этот, ставший вдруг плотным, воздух. А тот взял и раскололся. Звон раздался в ушах. Нервный. Злой. Болезненный. А Карраго, заткнув краем бархатного плаща нос, велел:
- Вперед! И быстро!
И сам же совсем уж по-молодецки, взлетел в седло. Свистнул. Щелкнул. И жеребец его сорвался в галоп. А следом за ним и прочие лошади…
- Твою же ж мать… - Миха вцепился в гриву. Вот будет забавно, если он рухнет прямо здесь.
Но нет.
Удержался.
И держался, как ему показалось, целую вечность. На тряской спине. На… он не знал, сколько так ехали. Куда вообще. Только надеялся, что Карраго ли, Винченцо ли, хоть кто-то да знает, если не дорогу, то хотя бы направление.
Но вот лошади перешли на рысь.
Затем и вовсе на шаг. Миха распрямился.
Дорога. Поля. Лес впереди. И Карраго сползает с седла. Он наклоняется, дышит, глубоко и часто. И стало быть, отъехали не так и далеко. Замок… где-то там, позади. Снаружи купол, оказывается, виден, этакой далекой стеной тумана, что поднимается из земли.
- Надо ехать, - Тень не спешивается. – Если и вправду закрыть хотели, то будут приглядывать. Чем раньше с дороги уберемся, тем оно лучше.
Прав.
И Карраго кивает.
- С-сейчас, - его голос шипит. А кровь все еще капает на ткань плаща. Может, потому бархат и красный, что красное на красном не видать? – Я… уже… почти…
Миха оглядывается.
Все на месте.
Барон вот держится рядом с наемником, везущим Ицу. Винченцо прижимает к себе Миару. Сам Миха…
- Луна… почти полная, - Карраго распрямился. – Красивая…
Миха тоже поднял голову.
И вправду красивая. Большая такая, налитая, что спелое яблоко. И звезды россыпью. Крупные, особенно вон та… та, что растет с каждым мгновеньем, а после вовсе распускается где-то там, наверху, огенным цветком.
И рваные лепестки его рождают искры.
А искры сыплются…
И протяжным стоном долетает эхо далекого взрыва.
- Твою ж… - повторяет Миха, чувствуя, что не слышит собственного голоса.
А мир-таки придется спасать.
Конец третьей части.
Данный текст был приобретен на портале Литнет (№43609407 07.07.2023). Литнет – новая эра литературы