- Не важно. Надо… - Миха встал и заложил руки за спину. – Надо написать ей, что вы готовы договариваться. Скажем, Винченцо отречется от власти в пользу этого вот наследника.
На него поглядели с интересом.
- От власти не отрекаются, - уточнила Миара.
- Это вас просто еще не прижало по-настоящему. Надо донести до нее и тех, кто стоит за ней, простую мысль, что дружить – лучше чем воевать.
- И это ты считаешь простой мыслью?
- Не перебивай. Надо дать понять, что вы можете доставить неприятности. И тогда вся эта возня с наследством затянется. Особенно, если ты вдруг решишь поддержать другого наследника. Или другой род.
- Не думала, что дикари настолько коварны.
А глаза блеснули. Явно уже сочиняет письмецо.
Пускай.
- И потребовать… сделки. Пусть доставят тот аппарат, пластины, что-нибудь еще… да, пожалуй, может и получиться. Но они все одно не отстанут. Пока Вин жив, есть опасность, что он вернется и заявит свои права.
А кому это надо?
Правильно. Никому не надо.
- Только если… - она прикусила губу. – Но уже довольно давно никто не заявлял об отсечении.
- Чего?
- Раньше. Сотни лет тому. Когда род становился слишком большим, то младшие ветви отделялись. И основывали собственные дома. Сейчас можно получить право на башню, и только. Но род. Герб… Совет не слишком обрадуется.
- И им напиши, - предложил Миха. – Объясни, что новому роду – новые земли, что вы не претендуете на возвращение, башни эти…
- Нас сочтут безумцами.
- Пускай. Главное, чтобы под ногами не мешались.
- А это вряд ли, - Винченцо пошевелил пальцами. – Уничтожить попытаются. На всякий случай.
- Но не сразу, - Миара встала. – Пожалуй, в этом есть смысл… пока будут решать дела с наследством. Это их займет. Ульца придется договариваться с Михарами, да и дети Теона… для них потребуют малую долю. С этой долей не согласятся представители других родов. Плюс остальные бастарды… маги – это ценность, стоят дорого. А ведь не только одаренные, есть еще артефакты Алефа. Лаборатории. Мастерские. И многое, многое…
Отлично. Чем больше имущества, тем надольше затянется дележка.
- Твое прошение должны будут рассмотреть в Совете, и уже, что Ульца, что остальные костьми лягут, чтобы это прошение удовлетворили. И Советники это знают, а стало быть, будут торговаться… потом уже поздняя осень. И зима. Зимой никто не ходит воевать.
- Почему? – удивился Миха.
На него поглядели, как на идиота.
- Холодно, - сказала Миара. – Очень.
Аргумент, однако.
С другой стороны, что Миха знает о здешних зимах?
- До весны дотянем, - Миара потерла щеку. Раны на коже её почти затянулись, оставив, правда, мелкие следы, словно ямки. – А там, глядишь, огненный дождь начнется…
И всеобщий апокалипсис.
Чудесная перспектива, если подумать.
- Запасы, - Миха тоже поднялся. – Надо сказать, чтобы подвалы в порядок привели. И рассказать придется. Обо всем. Баронессе. Джеру. Пусть наведут порядок в замке. Зерно стоит закупать. И не только его. Мясо. Соль. Орехи.
Мать его, что еще можно заготовить так, чтобы прокормить людей?
И скольких людей?
Как рассчитать, что понадобится? В каком количестве? Ведь не факт, что… даже скорее всего не получится…
- Огненный дождь длился дюжину лет, - сказала Миара, отводя взгляд. – По одним летописям.
- А по другим?
- Дюжину дюжин.
- Первый вариант мне нравится больше.
Она прошла мимо, подобрав полы длинного темного одеяния. И темнота его подчеркивала неестественную бледность кожи. Да и сама магичка изрядно похудела.
Изменилась?
Не стоит обольщаться.
- Сердце, - Ица создала на стекле рисунок. Теперь над чудовищем поднималась пирамида. – Нам нужно найти сердце бога.
- Найдем, - вздохнул Миха. – Куда мы, нафиг, денемся-то?
Глава 2
Глава 2
Верховный жрец опустился на колени перед девочкой, которая раскладывала по полу золотые монеты. Их принесли в сундуках, и сундуки теперь стояли раскрытые. Девочка брала монетку, крутила в пальцах и клала на пол.
Узор, ею создаваемый, несомненно, был странен.
Но еще в нем виделся какой-то скрытый, недоступный пониманию простого смертного, смысл.
- И давно она так? – тихо спросил Верховный, когда колени заныли. А дитя и головы не повернуло. Оно выглядело всецело увлеченным странным этим занятием.
Что пугало.
- С рассвета, - столь же тихо ответила Ксочитл. – Она поднялась и потребовала… золото.
- Просто золото?
- Ей принесли золотой песок, слитки и монеты. Выбрала их.
Тонкие пальчики ныряли в золотую гору. И девочка замирала. Потом зачерпывала монеты, поднимала руку, позволяя им скатываться сквозь пальцы. А потом из оставшихся на ладони выбирала одну. Прочие летели в сундук.