И наверное, голоса разума стоило прислушаться, но…
Долго ждать не пришлось.
Топот и лязг металла Миха уловил издали. И обернулся, потому как мало кто там бегает и за какой надобностью. Но нет, Арвиса он узнал.
Тот привел четверых.
И факелы захватили, вот что значит, опытные люди. Веревку тоже не забыли.
Молодцы.
- Господин барон, - Арвис и поклон изобразил, но какой-то раздраженный, чудилось в нем обвинение, мол, там чума и катастрофа, а вы тут подземельями развлекаетесь. – Слуги взбунтовались.
Джер подпрыгнул.
- Напали на госпожу магичку.
- Кто-нибудь выжил? – уточнил Винченцо, поднимаясь.
- Нет.
- Сестра?
- Вытащила то… создание из подвалов. И вернулась в ваши покои. Я поставил охрану…
- Смысла в этом нет. С людьми она и сама справится, а от кого другого стража не спасет, - Винченцо разогнулся со стоном. – Надо разобраться с этим. Неспроста они. Еще рано бунтовать.
- Рано? – удивился Арвис.
- Естественно. Эпидемия лишь началась. Заболели некоторые люди, но их слишком мало. Замок закрыт, но пока всерьез угрозу никто не воспринимает. Вот когда больных станет треть, если не половина, тогда страх возьмет свое. И люди попытаются вырваться. Вырываться им особо некуда, но они об этом не знают.
- Тогда, может, просто открыть ворота?
- С той стороны тоже люди. Наемники. Рабы. Селяне. Их много. И все они пойдут искать виноватых. Почему-то люди думают, что если сжечь того, кого они назначат виноватым, все образуется. Поэтому нет, ворота открывать я бы не советовал.
Факелы вспыхнули.
И пламя было ровным, ярким. Жар от него окутывал голову, и Миха поднял свой повыше.
- Джер…
- Он нужен, - отсек Винченцо. – Если дверь заперта на кровь, возможно, что и там тоже кровь пригодится. Я иду первым.
Желающих возражать не нашлось.
- Веревку возьмите, - Винченцо поднял хвост. – Держитесь за нее. Старайтесь ступать по следу. Я не чувстсвую ловушек, но это не значит, что их нет. От отца всякого можно ожидать.
Первым, что Миха увидел на той стороне, кроме, само собой, спины мага, были кости. Отсветы огны выхватили каменный пол. Стену, исписанную символами, и кости. Одежда не успела истлеть, да и сами кости местами облегала пергаментная плоть.
- Это… - Джер попятился.
- Рабы. Те, которых отправили вниз, - Винченцо присел. – Видишь? Ошейники есть. И их приковали здесь.
Ошейники и вправду были. Они болтались на тонком хребте, а от них уже змеились тронутые ржавчиной цепи.
- Зачем?
- Не знаю. Но… есть разные ритуалы. Возможно, отец пытался что-то запустить… артефакт. Артефакты хранят в себе силу, но её же и тратят. И для запуска их в ряде случаев тоже сила нужна. Чем мощнее артефакт, тем больше, собственно говоря, силы надо.
Винченцо поднялся.
И переступил через мертвеца.
Через второго.
Миха тоже. Мерзковатое место. И Дикарь нисколько не успокоился. Он напряжен. Готов… драться? Бежать? Как получится.
- Ты тоже убивал? – голос Джера в темноте был тихим.
- Да.
- Вот так?
- По-разному.
- Я думал, что только мешеки приносят людей в жертвы. А вы… вы, оказывается, ничем не лучше.
- Хуже, - спокойно ответил маг. – Поверь, мы много хуже. Они… как я понял, они приносят жертвы, чтобы накормить солнце. Богов. Чтобы у богов были силы, и мир продолжил жить. А мы… в городе в богов не верят.
- Тогда зачем?
- Ради власти. Влияния. Силы. Хотя одно не отделимо от другого и является воплощением третьего.
Последний из мертвецов лежал, раскинув руки и ноги. Из грудной клетки его поднимался острый зубец, а из-под тела разбегались железные спицы.
- Стоять, - Дикарь подался было назад, готовый вовсе убраться подальше от этого жуткого места. Но Миха удержал его. – На пол. Взгляни на пол.
И факел поднял повыше.
Винченцо последовал примеру. И Джер тоже.
Пол был каменным.
И ровным.
Очень ровным. Неестественно даже для обыкновенной пещеры. А еще его покрывали узоры. И человек, и железные спицы были частью их.
- Что это? – маг повернулся вокруг своей оси.
- Вот я тебя хотел бы спросить. Это ваш артефакт?
- Не знаю… нет! Это… это не похоже ни на что, - он осторожно опустился на колени. – Эти символы… они…
Пальцы его скользнули в выбоины, согнулись, выскребая грязь.
- Они очень и очень старые. Это… это делал не отец, - он покачал головой. – Да, это не мог быть он.
- Ты себя убеждаешь или меня?
- Тихо, - Винченцо протянул факел. – Подержи.
Держать два факела не так удобно, как один. Пламя объединяется и норовит дотянуться до лица, до волос. От факелов воняет чем-то смутно знакомым. И от жара чешется кожа.