— Сегодня мои предки на мощной гулянке, — пояснил он, — домой можно не являться. А дел до утра много, и нужна надежная хата. Ты не вздумай лишнее болтать, понял? — Димка показал ему кулак. Павел заверил его, что будет молчать, и добавил, что милиция их домом никогда не интересовалась.
Димка подобрел. Он потребовал, чтобы Павел показал ему дом, где он живет, и предупредил, что ночью придет и постучит в окошко.
Матери Павел сказал в тот вечер, что у него есть новый друг, аккумуляторщик с автобазы, парень хороший. Сегодня будет провожать девушку, а потом придет к ним ночевать. Родителей своих он предупредил, и те разрешили ему ночевать у Павла.
Павел надеялся, что матери парень понравится: как никак почти ровесник — семнадцати лет, а Павлу уже пошел шестнадцатый. А что волосы длинноваты, так это пустяк — теперь мода такая.
Пустяк, мода. Ирина Сергеевна выслушала сбивчивые объяснения сына, и тем дело кончилось. И опять она ничего не узнала, не поняла, не попыталась даже узнать по-настоящему, что за друзья появились у Павла. Она принимала на веру все, что он говорил. Так был сделай еще один, роковой шаг на пути, который привел к трагедии.
Перед рассветом раздался стук. Павел вскочил, открыл дверь, и перед ним предстал Димка, правда, в ином облачении. На нем был новенький пиджачок, но явно с чужого плеча. Разговаривая шепотом и жестикулируя, Дима то и дело поднимал руку и отодвигал назад рукава, которые все время лезли ему на пальцы.
Павел сделал вид, что ничего не замечает. Он спросил Диму, хочет ли тот есть, и на утвердительный кивок подал ему банку молока и хлеба. Дима вытряхнул из кармана шоколадные конфеты и предложил:
— Угощайся.
Поев, они улеглись на кровать Павлика и быстро уснули.
На следующий день проснулись только в начале первого часа.
На столе лежала мамина записка: «В духовке тушеная картошка. Угости друга. На обед согреешь борщ».
— По-моему, надо греть и то и другое, — усмехнулся Димка. — Как раз время обеда.
Они пообедали, и Дима ушел, назначив Павлу встречу вечером у кинотеатра.
Дима и его друзья Павла в свои дела не посвящали.
— Умеешь держать язык за зубами? Вот и держи, а то зубы полетят. Этот трофей, — показывая чемоданчик, говорил Дима, — оставим у тебя. Матери ни звука. Сам не заглядывай, потом узришь. Усвоил?
Однажды Павел возвратился домой поздно. На нем было добротное демисезонное пальто из темно-серого драпа, на руке часы «Салют».
Мать не спала, ожидая сына. Увидев его, не сразу узнала.
— Павлуша, что это за пальто на тебе? А где твоя куртка?
Павел заявил, что пальто дал ему поносить Дима, и, вытянув руки, показал новенькие часы на металлическом браслете.
Матери все это очень понравилось. Больше всего ее интересовало, не продаст ли Дима пальто.
— Посмотрим, — сказал Павел деловито. — Я уже заикался насчет этого.
Димка и его друзья часто бывали в доме Горшковых, неоднократно приносили спиртное, которое распивали тут же, иногда даже в присутствии матери. Павел не отставал. Что же, теперь ему уже скоро шестнадцать. Аникин на днях пообещал устроить его в автоколонну учеником слесаря. У него будет собственная зарплата, и он сможет распоряжаться ею по своему усмотрению, а пока что его потчуют друзья и даже дарят ценные вещи, подарки. Ирина Сергеевна смотрела на сына и таяла от удовольствия. Про себя думала: «Живой мой Павлик, пробивной, слава богу, проживет. Жаль отца нет, а то бы порадовался».
Кончилась эта дружба весьма трагически. Однажды Димка вместе с компанией был задержан милицией, когда они с награбленным спешили к ожидавшей их на перекрестке машине. Шайка была схвачена и разоблачена.
Павлик отделался сравнительно легко. Димка, когда их только еще вели в милицию, успел всем своим шепнуть: «Павку — отшить».
При разборе дела Павка все-таки оказался в поле зрения следствия.
В квартире Горшковых был произведен обыск. Ирина Сергеевна дрожащими руками вынула из шифоньера пальто, подаренное Димкой, и отдала представителям милиции...
— Вот это пальто Димка дал сыну поносить, говорил, что ему оно велико. Мы ничего не знали. Мой Павлик еще совсем дитя, растет без отца.
К уголовной ответственности Павел Горшков привлечен не был.
Материалы о нем были переданы общественным организациям по месту работы матери и в комиссию по делам несовершеннолетних при исполкоме горсовета.
Димка и его друзья были преданы суду и получили по заслугам. И опять Ирина Сергеевна ничего не поняла. Она горевала лишь о том, что не удалось сохранить ворованное пальто:
— Черт ее принес в недобрый час, эту милицию, надо же. Знать бы заранее, отнесла бы пальто к соседке. Теперь пропало. Такая жалость. И ребят жалко. Такие хорошие ребята — и на тебе.