Главную опасность для подполья — и успех в глазах советских агентов — представляли пессимистические настроения. Они все больше распространялись среди повстанцев, по мере того как широкие слои украинского населения, которые раньше им сочувствовали, теперь от них отрекались, чувствуя неизбежность поражения. Эта перемена обрекала движение на гибель.
Население смотрит на нас (членов [украинского — Дж. Б.] подполья), как на приговоренных к смерти. Они сочувствуют нам, но не верят в наш успех и не хотят связывать с нами свою судьбу. Большинство населения, особенно старики, хотели бы жить так, как мы сейчас, но только чтоб никто им не мешал и не беспокоил[90].
Чтобы побороть предчувствие неизбежного поражения, подрывавшее моральный дух повстанцев, украинская СБ повсеместно прибегала к акциям устрашения. Эти акции были направлены против двух категорий людей, отколовшихся от движения, — против своих же бойцов и против населения в целом. Действуя в атмосфере фатализма, неся постоянные потери в столкновениях с превосходящими силами советской армии, руководство украинского националистического подполья принимало жесткие меры, чтобы предотвратить дезертирство. Так один из лидеров повстанцев БУРЬЯН предупреждал своего непослушного подчиненного в письме от 10 ноября 1944 г.:
Друг Ульян! Приказываю тебе явиться на собрание оперативных сотрудников разведки [подпольщиков — Дж. Б.], которое состоится 11.12.44 в 16.00 часов. Ты должен взять с собой все донесения разведки за период с 11.1 по 11.12.
Я спрашиваю: Почему ты не подчиняешься приказам? Тебя дважды вызывали на собрания, но ты даже не представил никаких объяснений причин неявки.
Почему ты не явился, как тебе было приказано? Или ты думаешь, что можешь и дальше обманывать нас? Предупреждаю заранее, что мы этого больше не потерпим.
Твои ссылки на то, что слишком занят, не годятся. Солдат на фронте так никогда не скажет. Иначе его ждет расстрел. Выполняй свой долг. Хорошенько прочитай общую инструкцию и узнаешь, в чем состоит твоя работа.
Предупреждаю тебя в последний раз: если ты не подчинишься руководству и не станешь выполнять полученных приказов, мы будем считать тебя предателем Украинского государства и с тобой будут разговаривать по-другому. Догадываешься, каким образом.
Собрание состоится в селе Подушаны. Напиши отчет по образцу.
Прямые обвинения или угрозы были эффективны только в случае неповиновения. Приравнивая неподчинение или неисполнение приказов — признаки упадка боевого духа повстанцев — к предательству Украины, руководство украинского националистического подполья пыталось поддерживать дисциплину среди повстанцев. Однако с течением времени эта тактика слишком часто приводила к тому, что лидеры повстанцев превращались в экстремистов, а рядовые бойцы все больше отрывались от своего руководства.
Когда руководители подполья подозревали своих людей в молчаливом соглашательстве с Советами или в действительном сотрудничестве с врагом, вместо выговоров они сразу прибегали к гораздо более жестким мерам — к тайному составлению и распространению “черных списков”. В начале сентября 1944 г. начальник службы безопасности украинских националистов в Камен-Коширском районе ВЛАС направил неизвестному командиру повстанцев следующее сообщение, указывая на необходимость изучить и ликвидировать двух советских осведомителей в своем отряде:
Настоящим сообщаю вам, что в вашем отряде есть сексоты. Проверьте следующих лиц:
1. БАХНЮК Павел Васильевич, род. в 1923 г. в селе Фаринок Камен-Коширского района.
Вступил в УПА в сентябре 1943 г. До прихода Красной Армии был в отряде МАЗЕПЫ. Добровольно был завербован НКВД, собственноручно составил и подписал свою автобиографию. Кроме того, подписал обязательство сотрудничать с контрразведкой СМЕРШ 70-й армии, выбрав себе псевдоним МИРНЫЙ.
Его обязательство засвидетельствовано начальником Пятого отдела СМЕРШ 70-й армии майором Даронкиным.
Завербованный 24 июня 1944 г., он сообщил [Советам — Дж. Б.] местонахождение вооруженной группы “Дуба” [из состава УПА]. Все донесения направлял под псевдонимом МИРНЫЙ…[92]
Такого рода документы, достаточно часто встречающиеся в бумагах СБ, наглядно показывают поразительную осведомленность украинского националистического подполья относительно внутренней переписки НКВД и других советских структур, не подлежащей разглашению. Допрошенный сотрудником СБ повстанцев, Бахнюк признался в сотрудничестве со СМЕРШ, под пыткой выдал много другой полезной информации, а затем был казнен вместе с другим бойцом из своего отряда, односельчанином по имени Михайло Фарина[93].
Поскольку такие “черные списки” в основном составлялись на основе слухов и подозрений, повстанцы часто становились жертвами операции, которую советские органы безопасности называли “дезорганизацией” или “разворотом”. Дезорганизация была сознательно направлена на подрыв деятельности подпольщиков. Обычно такого рода операции состояли в том, чтобы сфабриковать доказательства сотрудничества повстанцев с советской властью[94]. Другой распространенной формой дезорганизации стали частые облавы, во время которых “подозреваемых” забирали на допрос в НКВД — одних задерживали на какое-то время, других сразу же отпускали. Такие облавы настолько вошли в обычную практику, что у них появилась двойная цель: таким образом одновременно скрывалась настоящая советская агентурная сеть и в то же самое время сеялись страх и подозрения в рядах подпольщиков. Бесконечные аресты и допросы заметно разрушали объективные критерии, по которым можно было бы судить о преданности украинских повстанцев своему делу. В итоге подозревать начинали почти каждого. Подрывая доверие людей друг к другу, систематическая дезорганизация наносила сокрушительный удар по движению сопротивления. В донесении из Буска, датированном 13 ноября 1944 г., отмечалось: “Отношение к нам большевиков отрицательное (враждебное). НКВД старается изо всех сил нас запугать: ежедневно они проводят облавы и аресты местных жителей — как правых, так и виноватых. Их задерживают в НКВД и допрашивают”[95].
90
Доклад районного командира повстанцев, Львовская область, март 1947 г. ДАЛО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 121. Л. 108–113.
92
Сообщение датировано 4 сентября 1944 г. ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 126. Л. 355. Похожие случаи см.: ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп.1. Д. 126. Л. 327–329. В документе указано отчество Бахнюка — Васильевич. Такая форма обращения обычно отождествлялась с русскими обычаями и не была характерна для Галиции. Зато она достаточно часто встречается в составленных повстанцами списках лиц, предназначенных к уничтожению.
94
Три примера советских операций, специально направленных на то, чтобы представить подпольщиков-националистов работающими на советские органы, см.: ЦДАГОУ. Ф. 1. Оп. 23. Д. 1742. Л. 310–311; Д. 2884. Л. 53–54.