бое с прорывающимися кораблями «противника». На тыловой позиции в бой вступали береговые
батареи Кронштадтских фортов и кораблей, находившихся в гавани и на рейде Кронштадта.
В ходе маневров форт Краснофлотский и линкор «Марат» вели борьбу с главными силами
«противника», миноносцы типа «Новик», канонерские лодки, тральщики охраняли на северном
участке маневренное пространство от атак быстроходных катеров.
Была проверена действенность обороны Кронштадтской крепости в ночных условиях.
Проверка показала удовлетворительную организацию обороны на северном фарватере и плохую – на
южном. В первом случае катер был обнаружен прожекторами, а во втором ему удалось ворваться в
гавань.
36 ЦГА ВМФ, ф. Р-452, оп. 1, д. 150, л. 38.
37 ЦГА ВМФ, 1922, ф. 3, д. 616, лл. 72–74.
Совместные действия частей флота и береговой артиллерии на маневрах выявили серьезные
недочеты в плане взаимного понимания в ходе боя на минно-артиллерийской позиции. Береговые
артиллеристы не знали тактико-технических данных своих кораблей, их возможностей, это
приводило к ошибочным решениям. Плохо был поставлен обмен информацией, что объяснялось
существенными недостатками в организации связи. Маневры показали: для отражения нападения с
моря необходимо значительно увеличить состав береговой артиллерии в Кронштадте и на южном
побережье Финского залива.
В 1923 г. подобные маневры были проведены кораблями Черноморского флота совместно с
береговыми батареями Севастопольской крепости. Они выявили те же недостатки, что и на
Балтийском флоте. Это объяснялось не только технической отсталостью береговой артиллерии.
Существовала и другая, не менее важная, причина. Организационная структура береговой
артиллерии по сравнению с периодом русско-японской войны 1904–1905 гг. не изменилась и
совершенно не учитывала богатейший опыт первой мировой и гражданской войн.
В каждой приморской крепости несколько батарей, имевших одну задачу, сводились в группу.
Состав ее не превышал 3–4 батарей с близкими или перекрывающими секторами стрельбы. В группу
в зависимости от тактического назначения и условий включались батареи, однотипные по калибру,
скорострельности и дальности стрельбы. В виде исключения допускался смешанный состав батарей,
но и в этом случае они предназначались для решения одной и той же задачи. Командир группы
распределял цели между батареями, устанавливал порядок огня и следил за его результатами.
Несколько групп, выполняющих одну и ту же самостоятельную задачу, составляли участки.
Начальнику участка подчинялось от 2 до 3 групп батарей одного форта38. Отдельные батареи, группы
и участки в зависимости от места их расположения и в соответствии с возлагаемыми на них задачами
сводились в отделы артиллерийской обороны крепости, которые возглавлял начальник артиллерии
крепости. Последний являлся высшим руководителем огня артиллерии. Он имел прямую связь с
комендантом крепости, от которого получал тактические задания для береговых батарей в случае
появления неприятельских сухопутных и морских сил в районе крепости39. Порочность такой
структуры береговой артиллерии заключалась, во-первых, в сложности и громоздкости и, во-вторых,
в том, что она не входила в состав того вида вооруженных сил, с которым постоянно и органически
взаимодействовала.
Существовавшая организация боевого управления береговой артиллерией не отвечала
поставленным перед нею задачам. Помощник начальника штаба морских сил Черного моря А. С.
Евдокимов в одном из докладов писал: «Средства береговой обороны по условиям своей дислокации
являются фактически средствами морских баз флота и их командованию должны подчиняться»40.
Для дальнейшего развития береговой артиллерии огромное значение приобретал вопрос о
командных кадрах. С переходом на мирное положение в отношении командного состава береговой
артиллерии предстояло решить три задачи: очистить его ряды от бесперспективных элементов,
повысить общий уровень знаний, военную и политическую подготовку, наладить правильное
обучение с целью пополнения береговой артиллерии высококвалифицированными и беспредельно