Об этом свидетельствует выступление Р. Джеклинга на первой же после летнего перерыва встрече четырех послов, состоявшейся 30 сентября 1970 г. Английский дипломат заявил, что три державы приветствовали Московский договор как вклад в дело разрядки напряженности и укрепления безопасности в Европе. Он счел нужным сделать несколько замечаний о том, как этот договор затрагивает четырехсторонние переговоры.
«Во-первых, — отметил Джеклинг, — обе стороны (СССР и ФРГ. -Р. Д.) ясно изложили свое мнение о том, что данный договор является лишь первым шагом… Три западные державы разделяют эту точку зрения. Потребуется еще много дальнейших шагов, прежде чем будут ликвидированы многочисленные трудности и напряженность вокруг обстановки в Европе, в особенности в отношении Германии. Среди этих шагов должны быть улучшения, касающиеся Берлина»[139].
Во-вторых, продолжал посол Англии в ФРГ, Московский договор не затрагивает прав и ответственности четырех держав в отношении Берлина и Германии в целом. Этот договор подтверждает важность решений, которые «могут быть достигнуты лишь посредством переговоров между четырьмя державами, присутствующими здесь и отвечающими за город (Берлин. — Р. Д.)»[140].
Английский дипломат вновь подчеркнул, что, по мнению трех держав, целью четырехсторонних переговоров остается достижение практических улучшений, идущих на пользу берлинцам, без того чтобы сделать предметом дебатов юридический статус города и связанные с этим общие вопросы. «Согласование и осуществление таких практических улучшений, — сделал вывод Джеклинг, — .представляло бы наилучший метод сокращения риска напряженности вокруг Берлина. Такой метод соответствует потребностям берлинской ситуации и дает наилучшие перспективы успеха»[141].
Перед выступлением на заседании 30 сентября Джеклинг не мог не ознакомиться с советским рабочим документом по Западному Берлину, представленным западной стороне 23 сентября 1970 г.
В этом документе СССР предлагал зафиксировать в качестве общего принципа «согласие относительно того, что осложнения в Западном Берлине и вокруг него не отвечают задаче достижения разрядки напряженности в центре Европы», а также стремление сторон предотвращать такие осложнения[142]. Еще одно советское предложение сводилось к тому, чтобы подтвердить «общее понимание того, что Западный Берлин не входит ни в состав ФРГ, ни в состав ГДР, и что это положение не может быть изменено в результате чьих-либо односторонних действий»[143].
В ряду общих принципов предлагалась также формулировка, согласно которой «в Западном Берлине и в отношении него не должна вестись деятельность, которая выливалась бы во вмешательство во внутренние дела других или наносила ущерб законным правам и интересам сторон»[144].
Еще один общий принцип, предложенный СССР, гласил: «В рамках своей ответственности и компетенции стороны будут оказывать содействие осуществлению экономических, культурных и иных необходимых мирных связей Западного Берлина с внешним миром»[145].
Важное место в рабочем документе заняли вопросы возможной договоренности сторон о практических шагах. Указывалось, что три державы должны воздерживаться от проведения в Западном Берлине мероприятий, которые могут затронуть законные права и интересы других, и что они предпримут необходимые шаги, чтобы такого рода меры и действия военного, политического или иного характера не осуществлялись в Западном Берлине третьими странами. Конкретные требования советской стороны в этой связи не уточнялись, но отмечалось, что шаги, которые следует предпринять, должны были бы охватывать все не соответствующие вышеназванным условиям виды деятельности и, в частности те, которые были перечислены в выступлении П. А. Абрасимова 9 июня 1970 г[146].
В рабочем документе советской стороны предусматривалось также, что не будет чиниться препятствий развитию мирных связей Западного Берлина с социалистическими странами и, в частности, не будут дискриминироваться их политические, торговые, культурные, имущественные и иные интересы в этом городе[147].
Параллельно вышеназванным шагам западных держав, говорилось в советском документе, по договоренности между СССР и ГДР были бы осуществлены в интересах населения Западного Берлина определенные меры, имеющие в виду облегчения для посещений западноберлинцами территории ГДР, а также по возможности бесперебойное осуществление необходимых мирных связей Западного Берлина с заграницей с должным учетом суверенитета и интересов ГДР[148] и обычной международно-правовой практики. Объем практических мер со стороны СССР и ГДР в советском рабочем документе не раскрывался.