В Иркутской губернии Черемховский Совет рабочих и крестьянских депутатов, который возглавлял анархо-синдикалист М. Буйских, 3 января 1918 г. объявил о переходе всех рудников Черемховского района и прилегающих к нему заводов «в собственность рабочих в лице Совета рабочих и крестьянских депутатов. Хозяевами же на местах являются рабочие в лице своих рудничных комитетов. Национализация рудников и заводов не допускается» 349. В ответ на это решение общее собрание профессионального союза металлистов Иркутска направило черемховским углекопам обращение с призывом «воздержаться от обособленного, самоличного, решения вопросов, касающихся в одинаковой степени всего пролетариата. Право на общенациональные богатства в недрах земли принадлежит всему трудящемуся народу, всему пролетариату» 350.
Это обращение иркутских металлистов — яркий документ, показывающий, что рабочий класс подходил к национализации предприятий с государственных позиций, с учетом интересов всего трудового народа. Общесибирский съезд углекопов, состоявшийся в марте 1918 г., принял резолюцию о национализации каменноугольных копей; резолюция была проведена в жизнь. Так поступали рабочие в тех случаях, когда отдельные коллективы трудящихся пытались рассматривать конфискованные предприятия своим владением.
Факты убедительно показывают, что национализация промышленности в СССР имела социалистический характер. Это ясно выражено в ленинском положении: «…Ни одна фабрика не была «присвоена» рабочими, а всепередавались в собственность республики…» 351Ленин, Коммунистическая партия считали величайшим искажением основных начал Советской власти и полным отказом от социализма «всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство…» 352
Бросается в глаза, что в книгах буржуазных фальсификаторов, относятся ли они к 20-м или к 60-м годам, вопрос о национализации промышленности освещается с удивительной однообразностью. Например, в докладе Международной организации труда, опубликованном в 1920 г., говорилось: «Многочисленные свидетели подтверждают, что первоначально пролетариат понимал под национализацией прямое вступление рабочих во владение данной фабрикой или заводом и что фабрично-заводским комитетам предоставлялись максимально широкие полномочия не только в отношении управления, но и в отношении права распоряжаться всем оборудованием и другой заводской собственностью» 353. Авторы этого доклада умалчивают о том, каковы «многочисленные свидетели», на показания которых они так безоговорочно положились. Вероятно, к их числу относится и генерал Пуль — командующий английскими интервенционистскими войсками на Севере России, который 11 января 1919 г. в официальной телеграмме Военному министерству писал о национализации женщин в ряде городов Советской страны и о подготовляющейся национализации детей 354.
В книгах, относящихся к 50-м и 60-м годам, характер советской национализации излагается почти в том же духе. Так, в 1963 г. в одной из статей мы вновь встречаем знакомую фразу: «Волна синдикализма привела Россию на порог экономической катастрофы» 355. В книге «Россия и Советский Союз», изданной Мичиганским университетом в 1958 г., автор утверждает, будто в результате рабочего контроля большинство предприятий в СССР было захвачено рабочими, и правительство, проводя национализацию, вынуждено было отнимать заводы и фабрики у рабочих; это и было осуществлено, но не сразу, «обстоятельства вынудили сделать временное «тактическое отступление» от доктрин» 356.
Буржуазные «исследователи» советской национализации промышленности старательно повторяют злобные измышления русских эмигрантских кругов. Так, Коковцев в книге «Пять лет большевистской диктатуры», изданной в Лондоне, безапелляционно объявил, что итоги «большевистских экспериментов» в экономике можно определить двумя словами: «дезорганизация и уничтожение». Он утверждал, что попытка большевиков построить на обломках старого строя социалистическое общество «полностью провалилась». Выражая свои мечты, он писал: «Принцип частной собственности должен быть восстановлен».
В настоящее время подобная клевета на социалистические преобразования экономики России воспроизводится не только в многочисленных монографиях и периодической печати, но и в учебной литературе, повторяется с университетских кафедр. Например, в «Курсе русской истории», изданном Монтанским государственным университетом США в 1958 г., написано, что в результате национализации промышленности в СССР «производство упало до ужасно низкого уровня» 357. При этом в книге ничего не сказано о тех действительно ужасных разрушениях, которые принесли Советской стране гражданская война и иностранная военная интервенция.
Не выдерживает критики и такой довод против советской социалистической национализации, будто в ней не были заинтересованы трудящиеся массы, будто она не сулила им «перспективы личной выгоды». В действительности советская национализация как раз и была успешной именно потому, что трудящиеся были в ней кровно заинтересованы, они ратовали за национализацию и приветствовали ее. От национализации средств производства трудящиеся получили прямую выгоду: они избавились от эксплуатации, стали работать на себя, в интересах общего благосостояния народа.
Совершенно несостоятельным является утверждение буржуазных критиков, будто национализация вызывает бюрократизм, губящий инициативу масс. В действительности национализация — переход средств производства в общественную собственность — развязала массовую инициативу трудящихся, создала условия для проявления энтузиазма и творчества народных масс, укрепив их веру в свои силы.
Авторов трудов о «провале» советской национализации не смущает, что их утверждения не имеют ничего общего с действительностью. Ведь провал национализации означал бы гибель Советской власти; в условиях экономической блокады, в кольце фронтов Советское государство не могло бы выстоять и победить, не имея в своих руках промышленности, которая снабжала армию вооружением и снаряжением. Отдельные буржуазные ученые понимали это. Например, Геллер в книге «Возрождение промышленности в Советской России» писал в 1922 г. по поводу национализации промышленности: «Без преувеличения можно сказать, что Советское правительство обеспечило сохранение и укрепление русской расстроенной промышленности… Систематически проводившаяся политика национализации, несмотря на различные препятствия, обеспечила многое в деле реорганизации и переустройства промышленной жизни страны» 358.
Национализация промышленности означала ликвидацию крупной буржуазии как класса, подрыв экономического базиса капитализма и начало создания экономического фундамента социалистического общества. Общественная собственность на средства производства явилась основой социалистических производственных отношений, которые нашли свое выражение прежде всего в новом отношении к средствам производства, в сознательной трудовой дисциплине, в товарищеском сотрудничестве в процессе труда, в развитии творческой активности трудящихся масс, в социалистическом соревновании.
Национализированные Советским государством предприятия, указывал В. И. Ленин, являются «предприятиями последовательно-социалистического типа (и средства производства принадлежат государству, и земля, на которой стоит предприятие, и все предприятие в целом)…» 359. На советских социалистических предприятиях полностью исключена всякая возможность эксплуатации человека человеком.
После победы социалистической революции и национализации промышленности положение рабочего класса коренным образом изменилось: владея вместе со всеми трудящимися средствами производства, советский рабочий класс впервые в истории получил возможность работать на себя и свое общество. Общественное производство стало вестись не ради обогащения капиталистов, а в целях удовлетворения потребностей всех членов общества.
349
«Борьба за власть Советов в Иркутской губернии (октябрь 1917 г. — июль 1918 г.)». Сборник документов. Иркутск, 1957, стр. 168—169.
353
«International Labour Office. Labour Conditions in Soviet Russia». London, 1920, p. 239.
355