«БИБЛИОТЕКА ФАНТАСТИКИ» в 24 томах
06
СОВЕТСКАЯ ФАНТАСТИКА 20—40-х годов
Замыслы «мирового будущего»
«…Мы не можем обойтись без романтики. Лучше избыток ее, чем недостаток. Мы всегда симпатизировали революционным романтикам, даже когда были несогласны с ними».
«10 апреля 2017 г. Первого же января этого же года мы, нижеподписавшиеся, в числе 20 человек вылетели на реактивном приборе из местности, находящейся в долине Гималайских гор (там — то).
Сейчас на своей ракете мы летаем вокруг Земли на расстоянии 1000 километров, делая полный оборот в 100 минут: устроили большую оранжерею, в которой насадили фрукты и овощи. Они нам давали уже несколько урожаев. Благодаря им мы хорошо питаемся, живы, здоровы и совершенно обеспечены на неопределенно долгое время. Кругом нас безграничное пространство, которое может прокормись бесчисленные миллиарды живых существ. Переселяйтесь к нам, если тяготит избыток населения и если земная жизнь обременяет. Здесь буквально райское существование, в особенности для больных и слабых.
За подробностями обратитесь к месту нашего вылета, куда доставлены подробные сведения о наших удачах. Там вы можете найти все указания для постройки необходимых для полета реактивных приборов».
Такую телеграмму послали на родину с космической орбиты известные всему миру ученые: Лаплас, Ньютон, Гельмгольц, Франклин, Галилей и никому не ведомый Иванов — герои повести К. Циолковского «Вне Земли». Обратим внимание на дату и заметим, что главная мысль послания— забота о человеке. Правда, космос представляется путешественникам местом легкой жизни, «райского существования», своеобразного воплощения идеала человека, его извечной мечты о полной гармонии с природой. Они полагают, что путь к ней поможет проложить техника — «реактивные приборы», и этим ограничиваются. Однако не будем забывать, в какое время жили названные гении математики, физики, химии, астрономии — творцы фундаментальной науки. Их имена — вехи громадного исторического пути.
Конечно, все происходившее в повести «Вне Земли» — фантазия, вымысел, но К. Циолковский, в то время мало кому известный ученый, внесший, однако, уже большой вклад в разработку теории космических полетов, справедливо считал, что смелость, оптимизм помогут восхождению к мечте.
С ним согласились и другие авторы включенных в наш сборник произведений — В. Итин, А. Платонов, А. Грин, Л. Леонов, Вс. Иванов. Их герои менее авторитетны в науке и даже не имеют к ней отношения, но они — современники писателей, современники революционного поколения нашей страны.
В отличие от К. Циолковского авторы взяли за точку отсчета для создания произведений год 1917—й, расширили и углубили, даже осуществили прогнозы своих предшественников.
Русская классика всегда обращалась к жизни человека. Лучшие фантастические произведения дореволюционной России, как мы знаем, не исключение. По — разному, конечно, но с «пользою величайшею» социальные утопии А. Радищева, В. Левшина, В. Кюхельбекера, Вл. Одоевского, А. Вельтмана, Н. Гоголя, И. Гончарова, Ф. Достоевского, Л. Толстого, Н. Федорова, Н. Чернышевского, научная фантастика В. Брюсова, А. Куприна, Н. Морозова, А. Богданова поднимали рост национального самосознания народа. Фантастические главы романа Н. Чернышевского «Что делать?», как известно, оказали мощное воздействие на читателей. Тысячи молодых русских людей подражали героям. Номера «Современника», где роман публиковался, передавали друг другу, целые главы переписывали от руки, в различных собраниях, особенно в студенческих, горячо обсуждали, спорили.
Прогрессивная Россия сразу заметила, что в первой русской социалистической утопии, обращенной к будущему, прогресс научно — технический не мыслится без прогресса социального. Роман Н. Чернышевского «Что делать?» во многом задал тон и определил главное направление русской фантастики. Она стремительно начала поворот от утопии к науке.
Издательства и журналы — от «толстых» литературных до сугубо специальных технических публиковали в последней четверти XIX — начале XX века множество научно — фантастических романов, повестей, рассказов. Можно отметить «электрическую» утопию В. Чиколева «Не быль, но и не выдумка», повесть П. Инфантьева «На другой планете», повесть о путешествии в Арктику на автомобиле «В стране полуночи» М. Волохова (М. Первухина), астрономический роман «По волнам эфира» Б. Красногорского и его продолжение «Острова эфирного океана» (в соавторстве с Д. Святским).
Наиболее талантливыми, актуальными, современными выглядели произведения А. Куприна «Жидкое солнце», «Тост», «Волшебный ковер»; В. Брюсова «Мятеж машин», «Восстание машин»; ученого и революционера Н. Морозова «На границе неведомого. Научные полуфантазии», «Звездные песни», «Поэзия в науке и наука в поэзии»; и, пожалуй, наиболее значительные романы «Красная звезда» и «Инженер Мэнни» ученого и революционера, члена РСДРП, одного из соратников В. И. Ленина, А. Богданова.
Общественный интерес к этим произведениям во многом объяснялся тем, что они продолжили линию на соединение утопических взглядов с естественнонаучными, преобразование воззрений на социальную действительность от утопии к науке. Читателей и критику привлек роман А. Богданова «Красная звезда».
Один из современников, видимо, рецензент, вспоминает; «Был ноябрь 1907 года, когда появилась «Красная звезда»: реакция уже вступила в свои права, но у нас, рядовых работников большевизма, все еще не умирали надежды на близкое возрождение революции, и именно такую ласточку мы видели в этом романе. Интересно отметить, что для многих из нас прошла совершенно незамеченной основная мысль автора об организованном обществе и о принципе этой организации. Все же о романе много говорили в партийных кругах»[1]. В. И. Ленин с интересом прочитал «Красную звезду», и роман ему понравился. В беседе с автором он поставил перед ним более узкую, конкретную задачу: «Вот вы бы написали для рабочих роман на тему о том, как хищники капитализма ограбили землю, растратив всю нефть, все железо, дерево, весь уголь. Это была бы очень полезная книга, синьор махист!»[2] В. И. Ленина всегда интересовали новые явления общественной жизни, литературы. Руководитель партии большевиков советовал воспитывать «романтиков», способных переустроить мир на научной основе. Таких романтиков В. И. Ленин видел прежде всего в рабочем классе. Между тем, как известно, буржуазно — демократическая революция 1905 года в России во главе с рабочим классом — «генеральная репетиция» Октября — закончилась поражением. Роман А. Богданова «Красная звезда», появившийся в 1907 году, рассказывал о победоносной социальной революции.
Писатель талантливо соединил оригинальную техническую утопию с научными представлениями о будущем человечества и идеей социальной революции. В первом номере «Вестника жизни» за 1918 год критик писал: «А. Богданов сумел свою утопию написать так, что она представила будущую жизнь человечества с точки зрения научного социализма и показала грядущий общественный строй сообразно тому, что намечается уже в настоящее время». «Красная звезда» прочно легла в фундамент советской научной фантастики.
С первых шагов наша литература, и особенно фантастика, вышла на «передовую» идейных сражений. Другого пути быть просто не могло. Политическое сопротивление внутренней реакции, экономический саботаж, переросший в гражданскую войну, международная блокада, вылившаяся в интервенцию Антанты, означали бескомпромиссное идейное размежевание. Среди оппонентов — откровенные враги Советской власти, скептики, сторонники иного пути.
В вышедшем в 1917 году романе Н. Чаадаева «Предтеча» выдвигалась идея возрождения общества через «научную» переделку духовного мира личности. Автор собрал воедино «всего понемногу: и от толстовской идеи самоусовершенствования, и от уэллсовского интеллектуального элитизма, и от народнического мессианства, и от мистического мещанства Крыжановской»[3]. Социальной революции противопоставлялась «инкубация элиты». В «Путешествии моего брата Алексея в страну крестьянской утопии», вышедшей в 1920 году, И. Кремнев мечтал о контрреволюции с помощью «крестьянских пулеметов» и другой военной техники. А поскольку в созданной его фантазией кулацкой республике рабочего класса нет, то эти самые пулеметы чуть ли не росли в поле. Кулацкая Россия одерживала победу над врагом — советской (!) Германией— ливнями тропической силы. Воду подали гигантские «ветряки», а энергию — неизвестно.