— Ну, — с большим сомнением протянул штурман, — это ничего не доказывает.
— А потом, — добавил Кронин, — мы знаем иллинов лишь с парадного входа. Мы видели то, что они сами считают нужным показывать. Все может радикально измениться, если мы перелезем через забор и заглянем в окно.
— Верно, — согласился Лобов. Он оглядел своих друзей и усмехнулся, — у нас мало фактов. Мы можем до бесконечности сидеть на орбите и строить остроумные, но беспочвенные гипотезы. Пора принимать решение. Либо возвращаться на базу, либо пойти на прямой контакт и попытаться заглянуть в окно, как говорит Алексей.
Кронин качнул головой.
— Если на Илле фактически командуют машины, — мягко, безо всякого нажима сказал он, — а это очень вероятно, то нам может быть оказан самый неожиданный приём.
— Да, к этому нужно быть готовым.
— И все-таки я за контакт! — прихлопнул рукой по столу Клим. Он обернулся к инженеру. — А ты? Ты-то что молчишь?
Кронин засмеялся:
— Да разве я брошу «Торнадо»? Вы же без меня пропадёте!
2
«Торнадо» произвёл посадку на том самом уединённом острове, где Клим обнаружил дороги, в загородном парке, километрах в полутора от ближайших зданий. На первый контакт по жребию пошёл Клим Ждан. Было установлено, что воздух Иллы вполне пригоден для свободного дыхания, поэтому он был в лёгком скафандре без шлема. Лобов остался на подстраховке, Кронин возился с корабельным оборудованием, подготавливая корабль к немедленному взлёту на тот случай, если придётся срочно покидать Иллу.
Спрыгнув с трапа на землю, поросшую серой опалённой травой, Клим сделал несколько упругих осторожных шагов, топнул ногой, словно проверяя твёрдость почвы, и непринуждённо доложил:
— Вышел, все в порядке.
Словно разминаясь, Клим обошёл вокруг корабля, ещё раз притопнул ногой, глубоко вдохнул тёплый влажный воздух и с улыбкой осмотрелся. Моросил мелкий невесомый дождь. Капли с едва слышным шорохом теребили сожжённые, поникшие стебельки травы и щекотали щеки и шею. За чётко очерченным пятном посадки, следа отдачи двигателей, трава была сочной и пронзительно зеленой. Она росла сплошной плотной массой, напоминая чем-то дружные всходы озимой пшеницы. Край поляны был ограничен деревьями и кустарником, силуэты которых были размыты влажной дымкой и сеткой дождя. И вообще было темновато, даже близкие предметы рисовались расплывчато, как во время сумерек на Земле, хотя где-то за облаками солнце стояло высоко. В тишине, нарушаемой лишь мерным шорохом дождя, не было ничего гнетущего, это была тишина покоя и отдыха. Клим улыбнулся и прямо ладонью вытер мокрое от дождя лицо. Вот что значит прослушать и просмотреть тысячи телепередач! Этот влажный, туманный мир казался ему тревожно-знакомым, как знакомы нам краски и запахи детства. Словно когда-то, давным-давно он уже побывал здесь, и теперь забытые ощущения и мысли нехотя пробуждались от тяжёлого сна.
— Внимание! — послышался в ушных пикофонах голос Лобова. — Со стороны города приближается группа иллинов.
Клим невольно подобрался — не так-то легко встречаться с глазу на глаз с представителями других миров!
— В группе десять иллинов, — спокойно продолжал Лобов, одежда очень лёгкая, спортивная. Оружия или других подозрительных предметов не видно. Ведут себя спокойно, шутят, смеются. Готовься.
— Понял, — облизал вдруг пересохшие губы Клим.
Над деревьями, окружавшими поляну, с шумом поднялись крупные птицы — моквы, оглашая воздух недовольными криками, похожими на мяуканье рассерженной кошки. Клим проводил глазами их тяжёлый, ленивый полет. Почти в то же мгновение кусты, над которыми взлетели птицы, шевельнулись, и на краю поляны выросла стройная оранжевая фигура. Секунду великолепно сложенный мужчина стоял, небрежно опершись рукой о ствол дерева, а потом обернулся назад и помахал рукой.
— Эта штука здесь, рядом!
Послышался шум, голоса, шорох ветвей, и на поляну вышли стройные иллины. Некоторое время эта живописная группа перебрасывалась односложными, пожалуй, удивлёнными репликами, а потом пришла в движение и неторопливо потянулась к кораблю. Послышались возгласы, непринуждённый смех.
— В самом деле стоит!
— Похоже на вышку, для прыжков.
— Ну, с этой штуки не прыгнешь.
— Интересно, а до городской площади эта штука долетит?
Одеты иллины были более чем легко: короткие трусы и либо майки, либо куртки с открытым воротом. Теперь, когда они приблизились, особенности, которые было бессильно передать черно-белое телевидение, стали заметны яснее. Кожа была мягкого оранжевого цвета, волосы — голубыми, а глаза — зелёными. Это придавало иллинам праздничный и вместе с тем какой-то маскарадный вид — думалось, что они специально раскрасились в такие яркие цвета, желая попозировать и произвести впечатление. Нельзя сказать, что наивно-бесцеремонные реплики иллинов благотворно действовали на Клима. Ему пришлось изрядно напрячь свою волю, чтобы побороть смущение и выглядеть достаточно естественным. В нескольких шагах от Клима иллины приостановились, и высокий мужчина, первым вышедший на поляну, сказал с улыбкой:
— Здравствуйте!
— Добрый день, — как можно непринуждённее ответил Клим.
— Трудной ли была посадка? — с интересом спросила девушка с удивительными изумрудными глазами.
Клим улыбнулся ей:
— Да не очень лёгкой, — и показал рукой в хмурое облачное небо, — мы прилетели оттуда, с далёкой звезды.
В ответ раздался взрыв весёлого смеха. Держась совершенно свободно, иллины приблизились к кораблю вплотную и принялись его рассматривать. Девушка с изумрудными глазами провела по корпусу рукой, нахмурила брови и провела ещё раз. Лицо её выражало недоумение.
— Похоже на металл, — словно про себя заметила она и шлёпнула по корпусу ладонью.
Сетчатый нейтрид ответил на это гулким вздохом.
— Это не металл, — удивлённо, но уверенно заключила девушка, — но что же это?
— Глина!
— Фанера!
— Техлон! — послышались со всех сторон шутливые ответы.
Клим поднял руку, требуя внимания. Когда установилась относительная тишина, он пояснил:
— Это нейтрид. Материал, сделанный из самой ядерной материн.
В ответ раздался взрыв смеха.
— Из ядерной, надо же придумать!
— Да он сразу провалится к центру земли!
Клим пытался объяснить, что это не простой, а сетчатый нейтрид, что фактически этот материал соткан из пустоты, пронизанной тончайшей ядерной арматурой — нитями нейтрида, но его никто не слушал. Высокий иллин, обойдя корабль, отошёл на несколько шагов в сторону, оглядел его сверху донизу и спросил с любопытством:
— Как же он летает без крыльев?
— В космосе не нужны крылья.
В ответ раздался новый взрыв хохота. Девушка-толстушка с глазами салатного цвета даже села на траву — так ей было смешно.
И тогда в голове Клима шевельнулась догадка, которая с каждым мгновением становилась все определённее, — иллины не верят ему. Не верят, и все! Историю с космическими пришельцами они принимают за шутку, за розыгрыш, который устроили жители какого-нибудь соседнего города. Воспользовавшись случайной паузой в общем шуме, он спросил:
— Вы что же, не верите, что мы прилетели с дальней звезды?
— Конечно, не верим! — хором ответили ему с полной убеждённостью.
— Но вы посмотрите, — горячо сказал Клим и замялся в поисках наиболее убедительного аргумента, — вы посмотрите на меня и на себя. У вас кожа оранжевая, а у меня?
Опять хохот. Смешливая девушка с салатными глазами вышла из толпы и сказала с милой улыбкой:
— Смотрите.
Изумлённый Клим увидел, как кожа девушки прямо на его глазах посветлела, порозовела и приобрела характерный человеческий оттенок. Глядя на ошарашенного Ждана, иллины восхитились:
— Да он отличный актёр!
— Смотрите, как он естественно изображает удивление!
— Надо предложить ему роль в нашем театре.
Высокий иллин спросил:
— Если вы действительно инозвездные пришельцы, откуда вы знаете наш язык?