Очевидно, именно поэтому в феврале 1944 года Зинаида Виссарионовна, обращаясь к своим зарубежным коллегам во главе с Флори, выражала надежду получить информацию о некоторых нюансах технологии производства пенициллина.
Но ни детали технологического процесса, ни всю технологию целиком союзники нам ни дарить, ни продавать не собирались. Заместитель наркома здравоохранения СССР А.Г. Натрадзе спустя многие годы вспоминал:
«Мы направили за границу делегацию для закупки лицензии на производство пенициллина глубинным способом. Они заломили очень большую цену – 10 млн долларов. Мы посоветовались с министром внешней торговли А.И. Микояном и дали согласие на закупку. Тогда они нам сообщили, что ошиблись в расчётах, что цена будет 20 млн долларов. Мы снова обсудили вопрос с правительством и решили заплатить и эту цену.
Потом они сообщили, что не продадут нам лицензию и за 30 млн долларов» [54; 1].
Таким образом, в 1944 году и позже (почти весь 1945 год) у Ермольевой просто не было причины для спора в Наркомздраве, даже если бы она и не желала закупа американской технологии глубинного брожения: эту технологию никто продавать нам и не собирался. Но, как мы видели, со стороны Зинаиды Виссарионовны возражений не поступало.
С другой стороны, обратим внимание: никакой дискуссии в советских правительственных кругах на тему «покупать или не покупать американскую лицензию» не ведётся. Идёт война, от раневых инфекций умирают или становятся калеками десятки тысяч бойцов Красной Армии. Свой пенициллин есть, но его крайне мало, нехватка огромна. Союзники отказываются продавать сам препарат. Тогда и обсуждать тут нечего – покупаем лицензию на производство (за любые деньги).
«Демоправдюки», очень любящие обвинять Советское правительство в том, что оно в грош не ставило человеческую жизнь, заявляющие, что ради доказательства «липовых» приоритетов оно готово было пожертвовать тысячами и тысячами человеческих жизней, почему-то предпочитают либо умалчивать эту историю с отказом американцев в продаже нам лицензии на производство пенициллина глубинным способом, либо говорить о ней вскользь, не давая никаких моральных оценок.
А оценки таковы: Советское государство заботилось о своих людях делом, а не словом (сами «демоправдюки» предпочитают «заботиться» о людях только на словах, на деле попросту на них наплевав); американцы поступили попросту подло.
Но Запад, с позиции «демоправдюков», нельзя ругать, ибо он свят; в то же время Советский Союз нельзя хвалить, ибо он – исчадье ада. Поэтому никаких похвал в адрес СССР не раздаётся, как не раздаётся и никакой критики в адрес США за их отказ в продаже нам технологии глубинного брожения. И только один из «ревнителей» исторической истины крайне осторожно отметил:
«…Нельзя отрицать и того, что обладание секретной технологией крупномасштабного промышленного производства пенициллина, сделавшее США мировым лидером в этой сфере, стало и фактором политического влияния» [74; 6].
Что ж? На фоне своих «собратьев»-«ревнителей» этот автор просто гиперкритичен к «Заокеанскому Иерусалиму».
В то время как наши американские союзники подличали, Советское правительство продолжало действенную заботу о своих гражданах: в конце 1945 года ему удалось купить технологию глубинного брожения в обход американцев – у Эрнста Чейна. Группа учёных НИИ эпидемиологии и гигиены Красной Армии во главе с Николаем Копыловым освоила эту технологию и запустила в производство (о чём выше уже говорилось). В 1946 году, до начала «холодной» войны, в Советский Союз из Канады было поставлено оборудование для оснащения двух пенициллиновых заводов, а группа советских специалистов прошла обучение в Канаде работе на этом оборудовании.
Канада – это всё-таки британская «епархия» (член Британского Союза, бывший английский доминион), а Чейн – английский учёный. Так что, если кто-то из «ревнителей» пишет о покупке американского пенициллина, подразумевая под этим закуп технологии глубинного брожения, то надо понимать, что купили её всё-таки не у американцев, а у англичан, точнее – у англичанина.
Несколько слов об Эрнсте Чейне.
Вообще, группа британских учёных, занимавшихся пенициллином, никак не запатентовала своё открытие. Это относится к Флемингу, Флори, Чейну, Хитли и Абрагаму. Данный факт бесспорен. Можно прочесть, что «они считали, что вещество, которое способно принести такую пользу человечеству, не должно служить источником дохода» [45; 191].
Можно встретить несколько иную версию событий. Флори и его группа (Чейн, Хитли и Абрагам) хотели было запатентовать пенициллин, но британское правительство отказало им в этом: «Люди заплатили за исследование, и они должны воспользоваться его плодами». Правительство тем самым намекало на выданные учёным субсидии. Флори, Хитли и Абрагам вполне согласились с такой постановкой вопроса: как-никак шла война, и Англии приходилось несладко. Чейн же согласился нехотя, назвал всё это идиотизмом, поссорился с Флори и вскоре вышел из исследовательской группы [75; 459].