Но, конечно же, сыворотка должна была явиться лишь первым шагом в борьбе с клещевым энцефалитом. В перспективе предполагалось создание вакцины, дающей гораздо более долговременную защиту, формирующую у человека активный иммунитет.
Вообще, необходимо сказать, что характернейшей чертой научной деятельности М.П. Чумакова, как отмечают работавшие с ним учёные, всегда была направленность на решение практических задач, т.е. на защиту людей от инфекционных заболеваний. Это не значит, что исследователь «не погружался» «в научные дебри», не рассматривал теоретические проблемы. Ещё как «погружался» и ещё как рассматривал. Но за всем этим «теоретизированием» Чумаков ни на миг не забывал, что он – врач. А главная цель врача – лечить и спасать людей.
В 1939 году Наркомздрав СССР организовал третью «противоэнцефалитную» экспедицию на Дальний Восток. Задача перед стояла вполне определённая – проведение вакцинации разработанной к тому времени вакциной (делалась из мозга заражённых клещевым энцефалитом мышей). И вновь из-за состояния здоровья М.П. Чумакова не включили в состав экспедиции.
Отрывок из письма М.П. Чумакова к Е.Н. Левкович на Дальний Восток:
«Страшно интересно знать, как вы там устроились и работаете, как прошла вакцинация, есть ли всё-таки заболевания и т.п.? Я не раз говорил Вам с завистью и восхищением, что на Вас в этом году легла тяжёлая, но и весьма интереснейшая, ответственнейшая задача – решить наиболее важный вопрос из всей проблемы энцефалита! Такой мне представляется вакцинация населения. Нечего говорить о том, что в решении этого вопроса заинтересован не только наш коллектив вирусников!..» [20; 2].
Но М.П. Чумаков всё-таки отправляется в экспедицию в 1939 году, только не на Дальний Восток.
Дело в том, что с 1937 года, т.е. с момента знакомства с клещевым энцефалитом, учёного не переставал мучать вопрос: а только ли на Дальнем Востоке существует очаг этой болезни? «Не выскочил» ли энцефалит за пределы Дальневосточного региона? По первым впечатлениям получалось, что клещевой энцефалит «укоренён» только на Дальнем Востоке. Недаром в первых научных сообщениях о нём очень часто употреблялось слово «эндемический». Однако М.П. Чумаков в этом сомневался.
Так вот, в 1939 году им была организована большая экспедиция на Урал. Почему на Урал? Оттуда приходили сведения о том, что местные жители иногда заболевают некой болезнью, симптомы которой очень походили на симптомы клещевого энцефалита. В ходе работы экспедиции энцефалитные клещи на Урале были обнаружены. Более того, М.П. Чумаков установил, что клещи передают вирус «по наследству»: носителями вируса являются не только взрослые особи, но и две предшествующие стадии развития этого паукообразного – личинки и нимфы. Это могло значить только одно: болезнь уже гнездится в природных очагах за пределами Дальнего Востока. Когда она туда «проскочила» – совсем другой вопрос.
В 1940 и 1941 годах (до начала Великой Отечественной войны) М.П. Чумаковым были организованы и проведены несколько экспедиций, в ходе которых им были обнаружены природные очаги клещевого энцефалита в Сибири, Казахстане и даже в Европейской части СССР.
В 1941 году группе учёных-участников четырёх экспедиций на Дальний Восток (А.К. Шубладзе, Е.Н. Левкович, В.Д. Соловьёву, П.А. Петрищевой, М.П. Чумакову, А.А. Смородинцеву, Е.Н. Павловскому) была вручена Сталинская премия 1-й степени с формулировкой «За открытия возбудителей заразных заболеваний человека, известных под названием “Весенне-летний и осенний энцефалит”, и за разработку успешно применяемых методов их лечения, одобренных Наркомздравом СССР». Вскоре после вручения премии началась Великая Отечественная война, и Михаил Петрович, как и все его коллеги, передал денежную составляющую премии в Фонд обороны.
Необходимо заметить, что среди лауреатов Сталинской премии, вручённой за открытие клещевого энцефалита и разработку методов борьбы с ним, не было руководителя экспедиции 1937 года Л.А. Зильбера и её участников А.Д. Шеболдаевой и Т.М. Сафоновой. Также как не было фамилий Зильбера и Шеболдаевой в списке авторов первой научной работы по клещевому энцефалиту, вышедшей в начале 1938 года («Этиология весенне-летнего эпидемического энцефалита»).
Эти учёные были арестованы в конце 1937 года. Им было предъявлено обвинение в попытках распространения энцефалита. Подробно указанные события освещались в главе, посвящённой Льву Александровичу Зильберу.