Ирландский профессор-микробиолог Дик, энтузиаст живой противополиомиелитной вакцины, добился разрешения ирландских властей на испытание вакцины Копровского – Кокса у себя в стране.
Как и положено, Дик сначала провёл испытания на себе, затем были подключены добровольцы-сотрудники, затем – члены семьи Дика, затем – несколько сот добровольцев из числа студентов-медиков. Всё шло великолепно: антитела в крови испытуемых вырабатывались, их кишечник приобретал устойчивость к полиовирусу, осложнений не было. Но в ходе работы с одной из групп студентов вдруг обнаружилось, что вирус, который выделялся из кишечника испытуемых стал сильно отличаться от вакцинного вируса. Что могли значить эти изменения? Выделенный штамм был испытан на обезьянах, и оказалось, что он разрушает нервную ткань животных и вызывает параличи.
Аттенуация вакцинных штаммов, несмотря на многолетнюю работу и множественные испытания, оказалась непрочной! Вирусы полиомиелита, используемые для создания живой вакцины, единомоментно, в данном конкретном случае, восстановили свою вирулентность. А следовательно, они могли это проделать и снова.
Испытания в Ирландии тут же свернули. Естественно, это стало известно в США. На живой вакцине Копровского – Кокса «поставили большой жирный крест». Копровский вынужден был покинуть фирму «Ледерле». Кокс остался, но официальные работы по живой вакцине фирма свернула, так что учёный продолжал работу над аттенуацией вакцинных штаммов в инициативном порядке (т.е. за свои деньги, в свободное от работы время).
Ни Копровский на новом месте работы (в Вистаровском институте), ни Кокс удовлетворительных результатов, в итоге, так и не получили – их вакцинные штаммы периодически «взбрыкивали» и восстанавливали свою вирулентность. Однако обязательно нужно отметить, что ни у кого из взрослых и детей, получивших вакцину Копровского – Кокса, случаев развития паралича от её применения не случилось. Все они были иммунизированны и естественным путём полиомиелитом также не заразились. Во всех случаях её применения вакцина сработала, дала ожидаемый эффект. Но при этом она была потенциально опасной: никто не мог поручиться, что в случае дальнейшего её применения вакцина не вызовет паралича у прививаемого человека.
Неудача Копровского и Кокса рикошетом ударила по другому энтузиасту живой противополиомиелитной вакцины – Альберту Сэбину, профессору микробиологии университета в городе Цинциннати.
Сэбин начал свою работу над живой вакциной много позже Кокса и Копровского. Если последние «по старинке» использовали для получения колоний полиовирусов куриный эмбрион (от этой методики они так и не отошли в своих разработках), то первый с самого начала (подобно Солку) применил более прогрессивную методику тканевых культур. К 1955 году ему удалось добиться стойкой аттенуации всех трёх типов вируса полиомиелита и изготовить вакцину, которую он испытал сначала на себе, а затем на двух своих маленьких дочерях.
Поскольку результаты оказались отличными, Сэбин в 1956 году даже провёл иммунизацию группы из 133 детей и взрослых, разумеется, получив на это разрешение властей. В этой группе вакцина также сработала без сучка без задоринки.
Т.е. в 1956 году Сэбин, начавший работать над вакциной спустя несколько лет после того, как эту работу начали Кокс и Копровский, выровнялся с ними по результатам. Но здесь случилось «ирландское фиаско» вакцины Кокса – Копровского, и это разом закрыло все перспективы для Сэбина: более широкие испытательные вакцинации его живой вакцины стали невозможны, денег на дальнейшие разработки не давали. Как ни бился учёный, как ни доказывал свою правоту, демонстрируя великолепные результаты прививки живой вакциной (в том числе и у своих детей), всё было тщетно. И власти США, и общественное мнение были настроены против применения живой вакцины, считая её потенциально опасной.
Эти страхи искусно подогревались фармацевтическими компаниями, занимавшимися выпуском инактивированной вакцины. Фирмы делали на препарате Солка хорошую прибыль, конкурирующий препарат им был попросту не нужен. Они позаботились о том, чтобы пресса, радио, зарождающееся телевидение, киножурналы вовсю рекламировали достоинства убитой вакцины (хотя её минусы были на тот момент уже прекрасно известны) и стращали людей недостатками вакцины живой. Американцы, как известно, чрезвычайно восприимчивы к рекламе. Поэтому даже в среде учёных и врачей предубеждение против живой полиомиелитной вакцины было сильнейшее. Чего уж говорить об остальных обывателях далёких от медицины и микробиологической науки?