«В 1957 – 1958 гг. М.П. Чумаков провёл огромную научную, производственную и организационную работу, в результате которой… была осуществлена масштабная программа полевых испытаний и массового применения живой вакцины из штаммов Сэбина», – такую абсолютно верную характеристику деятельности М.П. Чумакова по внедрению ОПВ можно прочесть в публикациях по соответствующей тематике [19; 2].
Но сколько поистине драматических событий, трудов, усилий, нервов кроется за этой правильной, но краткой констатацией!
Для М.П. Чумакова безопасность живой вакцины была очевидной, доказанной. Понимал он и то, что именно применение ОПВ (оральной полиовирусной вакцины; такое название живая вакцина имеет, поскольку принимается через рот (орально); инъекции для проведения прививки этой вакциной не требуются) позволит радикально и быстро пресечь распространение полиомиелита и даже окончательно покончить с ним.
Но вполне естественно, что и среди учёных, и среди врачей, и среди руководителей советского здравоохранения нашлись те, кто весьма скептически относился к живой противополиомиелитной вакцине. Скептики утверждали, что ослабленные полиовирусы, размножаясь в кишечном канале здоровых детей, могут приобрести свойства диких и болезнетворных возбудителей. В общем-то, некоторые основания так утверждать у них были: всего около двух лет прошло с момента фиаско живой вакцины Кокса – Копровского. А причиной этого фиаско было как раз то обстоятельство, на которое «напирали» скептики.
В конечном счёте, добросовестные представители «скептического полка» были переубеждены результатами научных работ А.А. Смородинцева и М.П. Чумакова и итогами первых экспериментальных вакцинаций.
Однако переубедить скептиков из, как сейчас говорят, чиновной среды было куда как сложнее. Эти рассуждали примерно так: «Почему американцы сами не стали применять эту вакцину, а нам подсунули? Не уверены? Хотят на нас испытать? А то итого хуже: хотят нам навредить. Нет-нет. От добра добра не ищут. Ограничимся тем, что они успешно применяют сами, т.е. убитой вакциной Солка».
Из публикации в публикацию кочует анекдот40 , запущенный «в обиход», очевидно, сыном М.П. Чумакова Константином. Он в 1989 году эмигрировал в США и, получив рекомендации А. Сэбина, неплохо там устроился, дослужившись до высоких постов в системе американского здравоохранения. Так вот, Константин Михайлович, будучи убеждённым антисоветчиком, излагал «историю противоборства» своего отца с «проклятой советской системой» по вопросу внедрения противополиомиелитной вакцины следующим образом:
«Отец получил от Сэбина отобранные безопасные штаммы вируса полиомиелита и быстро наладил производство живой вакцины. Осталось получить разрешение в Минздраве, но тут тоже возникли сложности. У советских чиновников был свой аргумент: “Почему американцы отказались от этой вакцины, а мы будем её испытывать?” Отец долго ходил по начальственным кабинетам без особого результата. Но однажды выход нашёлся. Какой-то высокий чиновник на минуту вышел из комнаты, оставив его одного в своём кабинете. И отец решился: по оставленному без присмотра аппарату кремлёвской связи он набрал номер заместителя председателя Совета министров Анастаса Микояна, курировавшего тогда здравоохранение. Отец в двух словах рассказал о новой вакцине и пожаловался на бюрократов. Последовавший диалог был коротким: “Михаил Петрович, это хорошая вакцина?” – “Хорошая”. – “Прививайте!”
…Начал, в обход министра здравоохранения, без всякого приказа! Точнее, приказ был такой: не прививать. Однако отца это не смутило. В Прибалтику отправили сразу 300 тысяч доз вакцины. И заболеваемость полиомиелитом резко пошла вниз. После этого никто не решился предъявить Чумакову счёт за незаконные действия. Слишком очевидной и значительной была победа» [12; 5 – 6].
40
Слово «анекдот» в данном случае употребляется в первоначальном его смысле – короткий рассказ на историческую тему (иногда с элементами юмора, но последнее не обязательно).