О, я богач, притом по праву…
Неужто я забуду вас —
В батырской шапке, Алатау,
В броне серебряной, Кавказ!
Мне было бы, пожалуй, странно
Забыть родные голоса —
Платок серебряный Севана
И белорусские леса.
И городок заволжский, скромный —
Он детям помнится всегда,
Ведь там они приют укромный
Нашли в военные года…
Да, так не многие богаты:
И степь — моя, и ширь Днепра,
И далей ясные агаты,
И в светлой дымке вечера.
Да, я богач, богач на славу…
Такой судьбы желаю вам!
Богатство дружбы я по праву
Своим потомкам передам.
1964
Сад
Перевод Ю. Саенко
Здесь осени покой,
И мудрость созреванья,
И золотистых прядей седина,
Тумана предрассветного дыханье,
И в журавлином крике
глубина.
Здесь властвует земное тяготенье, —
Налившись солнцем,
созревает плод
И падает для нового рожденья —
Земле он щедро семя отдает.
1967
Шаги
Перевод В. Шацкова
Алексею Мягкову
Как сны снегов
Светлы и непорочны!
В сиянье месяца
Сосна, как белый лунь…
Назад оглянешься —
Заглянешь детству в очи,
Вперед посмотришь —
Чей-то след в снегу.
След внука моего…
И смех его веселый —
Он рад без памяти,
Что от меня сбежал.
Глазами старых гнезд
Деревья добро смотрят,
Как далеко внизу
Шаги его кружат.
Он рад без памяти…
Летит через сугробы,
Тропинку узкую
Нарочно обходя,
И, в первый раз
Изведав вкус свободы,
Хмелен от радости,
Как травы от дождя.
Сегодня он
Сродни крылатым птицам,
Первопроходец
Сказочных земель,
Не властен лишь
Приблизиться к границам
Безбрежности,
В которую взлетел.
Смеется внук…
Светло и непорочно
В сиянье месяца
Снега лежат вокруг,
Назад оглянешься —
Заглянешь детству в очи,
Вперед посмотришь —
След его в снегу.
1975
СЕРГЕЙ ОСТРОВОЙ
(Род. в 1911 г.)
«Береза — дерево артельное…»
Береза — дерево артельное.
Она и дом. Она и крест.
Она и чудо белотельное,
Сквозь версты видное окрест.
Народ ей верил пуще бога.
Мы все несем ее черты
От колыбельного порога
До той кладбищенской черты.
И в светлый час, и в час тревожный,
Без суеты, не сгоряча
Она — твой посох подорожный
Твоя
высокая
свеча…
Старик
Прямо за деревнею, у лога,
Мимо набегающих берез,
Тянется не бойкая дорога,
Круто уходя за перевоз.
От дороги той неподалеку,
В навесной, раскидистой тени
Рыл старик
колодец
светлоокий,
Долгие отсчитывая дни.
Жил он бобылем на белом свете.
Ни палат не нажил. Ни детей.
И спросили старого соседи:
— Для кого ты роешь?
— Для людей!
— Да? Но у людей своя дорога.
Ты-то вот один живешь в дому?
— Я один. А людям надо много.
Люди — это мы. По одному.