Замученных слышим призывы
недолго до срока:
замечется недруг проклятый
в мученье предсмертных конвульсий.
Мы бешеных псов
от родного прогоним порога.
О, родины зов!
Драгоценное пламя в нас брошено,
и недруга в дрожь
оно ввергает в бою,
полыхая, как пламя, над нами.
Зловещие вести
льют масло в огонь нашей боли глубокой,
взывая к отмщенью, —
скоро, о, скоро
мы будем в дороге,
примчимся, как ветер весенний,
в родные просторы…
В просторы могил, пустырей и развалин.
Край отчий, о, как ты печален!
Приветствую берег твой в пене.
К лесам и лугам простираю руки.
Как труден был год разлуки —
изранивший сердце год.
Но если наш дом стал глухим пепелищем,
но если любимых в живых не отыщем,
нас все-таки горе дугой не согнет.
Народ мой, расправишь подбитые крылья,
вздохнешь, мой любимый, полною грудью,
и, пепел страданья сметая огнем,
ты весь напряжешься в последнем усилье —
воспрянешь, —
и сложат свободные люди
сказанье о мужестве гордом твоем.
1942
Как бы смог ты жить?
Перевод Л. Тоома
Если б не было поддержки друга в дни,
когда тебе бывало туго
и когда ты шел над крутизной
узкой каменистою тропой, —
как бы смог ты жить?
Если б не было твоей любимой,
нежности ее незаменимой,
если бы из кубка твоего не пила
она с тобой всего,
что тебе так щедро наливали,
доброй радости и злой печали,
если б в одиночестве текла
жизнь твоя без света и тепла, —
как бы смог ты жить?
Если б на войне, в огне сраженья,
ты поверил бы хоть на мгновенье
в то, что победим не мы, а враг
и над миром воцарится мрак,
если б, с кочки поглядев болотной,
ты нашел людскую жизнь бесплодной,
если б не учил тебя народ
далеко заглядывать вперед, —
как бы смог ты жить?
1957
Искушение стать молодым
Перевод Л. Тоома
Что ж, мудрости драгоценной
накоплено постепенно
немало за век, что прожит…
И нет былых опасений,
что ливень недоумений
тебя огорошит.
Ты не путаешь белое с черным,
искреннее с притворным:
стали — вот чудеса! —
зорче твои глаза.
А если в глухом лесу
заплутаешь во тьме предутренней,
знаешь — звезды спасут
или выручит компас внутренний.
Он отличит непреложно
верную цель от ложной.
И все-таки, все-таки хочется снова
стать чистым, белым листком,
скинуть ношу былого,
расстаться с привычным заплечным мешком —
уж слишком с его содержимым знаком!
Расстаться, расправив спину,
с обличьем закостенелым,
сделаться влажной глиной,
стать юным и неумелым,
дерзким, наивно-простым…
Стать молодым!
Когда неизбывной силой
душа до краев полна,
когда гуляет по жилам
опьянение без вина,
что шепчет тебе: «Хоть в огонь», —
ты главного не проворонь!
И готов ты без долгих сборов
сорваться в далекий край:
где-то будет заложен город,
где-то надо убрать урожай!
Ты не пожмешь плечами,
ты не скривишь лица,
а тут же вместе с друзьями
сбежишь с крыльца.
И готов по ночам в беседах
растрачивать страсти молодо, —
пока что тебе неведом
тот факт, что молчанье — золото.
А то в тишине напряженной
летишь по дорожке гаревой
на глазах у всего стадиона
к ленте алой, как зарево.