МОЯ РОДИНА
Милая родина, что ты
Смотришь с печалью такой —
Иль потеряла кого-то,
Кто был любимым тобой?
Или о тех, кто оставил
Гнезда свои, ты грустишь?
За морем след их растаял…
Ты не туда ли глядишь?
Или о том загрустила,
Что прозябаешь во тьме?
Что тебе, свет мой, не мило?…
Можешь довериться мне.
‹1920›
МИР
Что может быть прекрасней в мире,
Чем без тревоги — в мире жить,
Растить семью в своей квартире
И грамоте детей учить,
Из них готовя нашу смену,
Которая отчизну-мать
В труде прославит непременно,
А надо — будет защищать!
‹1945›
НА МОРЕ
Дорожка серебряная легла
На темно-зеленое море,
Но волны ее в осколки стекла
Превратили в яростном споре.
Но все же она опять ожила,
Легла от края до края
И море надвое рассекла,
Живым серебром играя.
Светящийся, зыбкий и гибкий путь
Лежит над равниной плоской;
Взволнованная морская грудь
Украшена узкой полоской.
Волна поднимается в полный рост
И рьяно о берег бьется,
Но этот непрочный и шаткий мост
Разбить ей не удается.
‹1947›
НАС СЛЫШИТ ЦЕЛЫЙ МИР
Лишь только заблестит рассвета первый луч,
Я слышу голос. Говорит столица.
Родимый голос тот, и ласков и могуч,
Сквозь мглу пространств сюда, ко мне, стремится.
Тот голос мне советы подает,
Вперед и ввысь идти мне помогая.
Столицу вижу я. Она встает
Перед глазами ясно, как живая.
Людей мильоны, где бы ни были они,
Услышат голос тот, знакомый и родимый, —
Повсюду зреет мощь, куда ты ни взгляни,
Везде велик в борьбе народ непобедимый.
В горах, в песках, на берегах морских,
На кромке вечных льдов, в полях, где зреет колос,
Где только люди есть, — звучит везде для них
Москвы родной и мужественный голос.
Нас слышит целый мир! Мир понимает нас!
Простые люди паи везде всем сердцем внемлют —
Все, кто у горнов трудится сейчас,
И пахарь, обрабатывая землю.
А в час, когда земля в ночной тиши лежит
И сонмы звезд горят над морем и над сушей,
Ты думаешь, что спит Москва? Не спит!
Со всей землею говорит! Послушай!
‹1949›
НА МОРСКОМ БЕРЕГУ
Я над утренним морем стою
И под шум его думаю думу свою:
Вот каким должен быть
Человек настоящий —
Необъятный душой, как оно,
Полный силы живой, как оно,
Как простор этот, вечно шумящий,
Мчащий бурные волны в разгоне безбрежном
Должен быть он и ласково-нежным,
Словно море летней зарей.
И таким после жизни своей
Будет в памяти жить он людской.
‹1956›
Я У МОРЯ ЖИВУ
Я у моря живу. Открыт предо мной
Необъятный простор голубой.
И когда я спускаюсь к нему, то сперва
Камни крепкие под ногой.
Дальше — галька и мягкий песок…
Я на волны гляжу — белеют они,
Я на горы гляжу — синеют они.
Небосвод несказанно высок,
И сверкают звезды на нем
Золотисто-янтарным огнем.
Поучиться премудрости жизни у моря
Я сегодня хочу, чтоб корабль свой вести,
С ветром встречным и волнами споря.
Нет, не отдыха я ищу
В задушевной беседе с пучиной кипящей!
Чувства новые в ней почерпнуть я хочу.
Жить — как море в труде и борьбе настоящей:
Неустанно ворочая глыбы камней
И немолчно шумя всею ширью своей.
‹1959›
АВЕТИК ИСААКЯН
(1875–1957)
С армянского
К РОДИНЕ
Из наших древних дымоходов
Клубится добрый дым,
Перед тобою — путь свободы,
Твой дух непобедим.
Летишь, как быстрый конь крылатый,
К созвездьям новых дней,
Храня и мужество и веру
Былых суровых дней.
Преградам и угрозам вражьим
Не удержать тебя.
И песню новую о мире
Поешь ты, жизнь любя.
Земля отцов, ты стала новой.
О мой народ, мой хлеб.
Отчизна- солнечная птица,
Твой дух в борьбе окреп.
‹Ереван, 1926›
* * *
— Что плачешь ты, бесценный друг? —
У друга я спросил. —
Коль ты рыдаешь обо мне, —
Уже утешен я.
Коль о себе — устроим пир,
Исчезнет скорбь твоя.
О человеке плачешь ты?
О страждущей земле?
Так сядем вместе слезы лить
О вечном горе всех.
‹1928›
РОДИНЕ
На берегу волнующихся нив
Один стою, в раздумии застыв.
Ты ль это, гордая моя страна,
Была затоплена потоком орд,
И ливням стрел несметных предана,
И тысячами копий пронзена?
На каменном пути народных рек
Лежала ты, томясь за веком век,
Растоптана копытами коней.
И с ликованьем чуждые орлы
Точили клювы о твои скалы,
Чтобы терзать тебя!
И много дней
И лет без счета протекло, — и вот
Теперь мой край ликует и цветет.
И мирно вновь над домом вьется дым,
Где сладко мать баюкала меня,
Сознанье пробуждая, полоня
Мой дух могучим языком родным.
Пусть без конца плуги твоих сынов
Твой будут древний чернозем пахать,
И пусть гусаны будут воспевать
Твою любовь, твой цвет, страна отцов!
Победно будешь ты звучать, звучать
В чудесных песнях, — древен и велик,
— Сердечный, вечно юный мой язык!