Выбрать главу

‹1930›

ГАМЗАТ ЦАДАСА

(1877–1951)

С аварского

СЛОВО О КРОВНОЙ МЕСТИ
«Мертвых кровь не высыхает, Отомстить она зовет», — Поговорка не смолкает, Будоражит наш народ. «Если ты свернешь с дороги, Родовую месть презрев, — Уноси отсюда ноги: Ждут тебя и смех и гнев. Если, кем-нибудь обижен, Ты смолчать решил, на грех Будешь близкими унижен, Окружен презреньем всех». Дикий, зверский тот обычай Сдуру доблестью зовут. С удальством, с упорством бычьим Самочинный правят «суд». В Харачи я был, мой милый, — На кладбище бросил взгляд. Там в безвременных могилах Убиенные лежат. Тех, что умерли в постели, Мало сыщется средь них. Семьи все осиротели От кинжалов родовых. Двое спорят, по досаде Слово за слово зайдет. И один уже в засаде, За кинжал схватившись, ждет. …Харачи высокогорный. Как хорош он, краше нет. Воздух чист, ручьи проворны, И целебен солнца свет. Встал Хиндатль зеленый рядом, Шелестят весной сады. Все там есть, что людям надо, — Сыр, и масло, и плоды. Пашни там, вблизи аула, И, лаская взор людской, Ель к седой скале прильнула И берез шатер сквозной. Жить да радоваться впору, Но, на горе и позор, Не пшеницу, а раздоры Высевают с давних пор. Страхолюдный дьявол мести Под людской забрался кров. И во имя ложной чести Друга друг убить готов. Разоренный дом в забросе, И семья не дорога. Что хозяин хочет, спросишь: «Смерти кровного врага!» Взор его пылает злобой. Не к добру аул притих, — Редкий год проходит, чтобы Не убили пятерых. Помириться дико, странно, Разве слыхано о том? Как сочащаяся рана, Месть людей палит огнем. Замурованы проходы, Двери заперты в домах. В горный край пришла свобода, Перестанем жить впотьмах… Распри дедов похороним, Дорогие земляки. Злую память рвите с корнем, Уничтожьте сорняки. Стали новыми порядки. Хватит распри раздувать. Людям нечего повадки У зверей перенимать. Звери дикие хвостаты. И слова мои просты: Наших прадедов адаты — Это прошлого хвосты. Если каждую обиду Раздувать опять начнем, К новой жизни мы не выйдем, — К прошлой жизни повернем. Верю, солнце не затмится, — Нас, друзья, культура ждет. Распрей мрачные страницы Позабудет мой народ.

‹1928›

ИЗ ЦИКЛА «УРОКИ ЖИЗНИ»

*

На юношу смотрю не без надежды И говорю ему сегодня снова: «Пусть будет нрав твой краше, чем одежды Дела твои — значительнее слова».

*

Страницы книг — познания истоки, Но людям Жизнь в любые времена Преподавала главные уроки, Учительница лучшая — она. Дело делай свое, как всегда, ты И спокойствие в жизни храни, Чем бы ни были ночи чреваты, Чем чреваты бы ни были дни.

*

Считалось встарь: нет краше смерти, Чем за отчизну умереть. И вы мне, юноши, поверьте, Что так считаться будет впредь.

*

Всех длиннее у того дорога, Кто в наплывах солнца и тумана, Вдалеке от отчего порога Ищет человека без изъяна.

*

Крупица воска встретится в меду И волосок в овечьем сыре. Что делать? К моему стыду, И я не совершенен в мире.

*

Отца главнее в доме нет души, В семье слывет он «первым барабанщиком» Под музыку его, сынок, пляши, Будь хоть министром, хоть простым чеканщиком.

*

Мысль за собой вести на поводу Обязаны слова в любую пору, Они, зубов перелетев гряду, Перелетают каменную гору.

*

Благоразумье продлевает годы И возвышает в жизни нас весьма, А всякое затмение ума Приумножает слезы и невзгоды.

*

Прямое слово стоит многих фраз И действеннее многих заклинаний. Короткий уважительный отказ Честней невыполнимых обещаний.