Вся синь весны вошла в глаза мои,
Но что в них вспыхнет вечером прозрачным?
Ты ждешь, я знаю, спутника Земли
Под номером каким-нибудь двузначным.
К расчисленному чуду я привык,
И мне теперь мерещится другое:
А вдруг красавец конь проскачет вмиг
И прозвенит бубенчик под дугою?!
«Сумерки, Волга…»
Перевод Р. Морана
Сумерки, Волга…
И чудится мне:
Кто-то раскачивается на волне.
Нет, это пни тополей, осокорей,
Спиленных нами когда-то на дне
Будущего рукотворного моря.
Будто форсирует вплавь эскадрон
Темную реку порою тревожной…
И стороною опасной район
Наш теплоход обошел осторожно.
Это ведь я их рубил и губил,
И погребла их зеленая толща.
Сумерки, Волга.
А к нам из глубин
Богатыри поднимаются молча…
Первый холм
Перевод Р. Морана
Первый холм…
Он весной осенен
Над повитыми мглою низами.
Знаешь, где возвышается он?
В нашей старой и славной Казани.
Первый холм…
Он превыше всего.
Когда мир был во власти туманов,
Неоглядным Заволжьем
с него
Молодой любовался Ульянов.
Первый холм…
Не высок и не крут.
Будут круче уступы и склоны.
Но досель еще юношу ждут
Одряхлевшие липы и клены.
Первый холм…
Он весной осенен
Над повитыми мглою низами.
Знаешь, где возвышается он?
В нашей старой и славной Казани.
ТАТУЛ ГУРЯН
(1912–1942)
Переводы В. Баласана
С армянского
Клятва
Над морем навстречу заре
колышется голубизна —
Венец голубых морей…
Незримые узы, страна,
навек породнили и нас,
И песни мои о тебе
написаны кровью моей.
И если когда-нибудь я
дышать перестану тобой,
Сойду на кривую тропу
иль сделаюсь в тягость тебе, —
То ты меня в землю втопчи
своею железной стопой,
И пусть раздается всегда
твой твердый и праведный бег.
«Хохочет ли ветер, вздымая песок…»
Хохочет ли ветер, вздымая песок,
Луна ли струит померанцевый сок, —
Здесь смерть и бессмертье — приветствую их!
И славлю, покамест мой голос не стих,
Того, кто и смертью бессмертья достиг.
1942
МИРВАРИД ДИЛЬБАЗИ
(Род. в 1912 г.)
С азербайджанского
О чем говорят камни
Перевод А. Кронгауза
Старых скал узнала лики,
Чуть приехала домой.
Если камни безъязыки,
Как же говорят со мной?
Бередят,
Тревожат душу
И забыться не дают,
Говорит один:
— Послушай… —
Говорит другой:
— Послушай,
Хоть бы несколько минут…
— «Колыбельную» послушай, —
Помнишь, мама пела тут?
Мне,
Как родственнице старой,
Возвратившейся в семью,
Детства давнего чинара
Подарила тень свою.
Красные маки
Перевод А. Кронгауза
Ежегодно,
Где потоки с гор быстры,
Алых маков
Разгораются костры.
И восход бурлит в багряных лепестках,
Словно красные озера на лугах.
И по склону,
Что почти отвесно крут,
Ручейками
Маки красные текут.
Почему-то с детских лет
Что далеки,
Полюбила я вас,
Чудо-лепестки!