9. Кассета с видеозаписью юбилейного вечера В. Рафальского. — К., библиотека Ассоциации психиатров Украины.
10. Мальцев Ю. Репортаж из сумасшедшего дома. — Изд. Нового Журнала, 1974. — 71 с.
11. Никифорук Р. Хворий Володимир Чубинський чи хворе суспільство? // Чубинський В.: Вічний бій: Спогади про В. Чубинського. — К: Радосинь, 1996. — С. 119–121.
12. Очаківський В. Він був справжнім поетом // Чубинський В.: Вічний бій: Спогади про В. Чубинського. — К.: Радосинь, 1996. — С. 146–147.
13. Преданная медицина: Причастность врачей к нарушениям прав человека: Отчет Рабочей группы. — К: Сфера, 1997. — 269 с.
14. Прокопенко А.С. Безумная психиатрия. — М.: Совершенно секретно, 1977. — 176 с.
15. Плющ Л. У карнавалі історії. — Б.м.: Сучасність, 1982. — 373 с.
16. Рафальський В. Репортаж нізвідкілля // Україна. — 1991. — № 17, № 18.
17. Рафальський В. Незвичайні пригоди трьох Обормотів у Країні Чудес. — Дрогобич: Відродження, 1993. — 209 с.
18. Рафальський В. Зойк і лють: Роман-поема. — Дрогобич: Відродження, 1994. — 220 с.
19. Рафальський В. Слухай, моя Україно!: Поезії. — Дрогобич: Відродження, 1994. — 224 с.
20. Рафальський В. Як я вмер: Гумореска: Неймовірна, але цілком правдива історія, переказана і підтверджена гурмою очевидців, а також відповідно запротокольована. — Стрий: МП Опришки, 1995. — 13 с.
21. Рафальський В.?… трохи музики. — Стрий-Дрогобич: Відродження, 1997. — 31 с.
22. Рафальський В. Під дамокловим мечем: Сучасна драма на 3 дії, 8 картин. — Дрогобич: Відродження, 1997. — 55 с.
23. Ротштейн В.Г., Ястребов В.С. Психиатрия: Психиатры и общество: (Русский опыт). — М., 1995. — 165 с. — Рукопись.
24. Ухтомский А.А. Двойник или собеседник? // Психологический журнал — 1994. — Т. 15. № 2, № 3.
25. Brown Charles J., Lago M. Armado. The Political of Psychiatry in the Revolutionary Cuba. — Transaction Publishers New Brunswick (USA) and London (UK) — 217 p.
26. Koppers Andkey. A biographical dictionary on the political abuse of psychiatry in the USSR. — International Association on the Political Use of Psychiatry — Amsterdam, 1990. — 179 p.
27. Pospiszyli K. Psychopatia. Istota, przyczyny і sposoby resocjalizacji antysocjalnosci. — Warszawa: PWN, 1985. — 302 s.
28. The lady with the hat / A documentary by Aliona van der Horst / A 40 minutes version is also available English or Dutch subtitles. — Odessa, 1997.
Послесловие
В середине XX века мудрый французский философ заметил: общества никогда не бывают рациональными в том смысле, в каком является рациональной созданная наукой техника. Иными словами, при каждом политическом режиме необходимо найти благоразумный компромисс между крайними, несовместимыми требованиями.
Тоталитарное общество менее других способно к компромиссу. Мир коммунистической революции 1917 года в России питался надеждой на разрыв с будничным ходом человеческих дел. Но человеческая сущность не могла измениться. К коммунистическим реалиям вполне применима формула Мишле: «Революция не признала никакой церкви. Потому что она сама была церковью».
Кровь, ложь и казни — естественные атрибуты претворения в жизнь тоталитарной идеологии. Тоталитарный режим не терпит сомнения и несогласия.
Так появились в СССР диссиденты. Обыкновенные граждане, мужчины и женщины, посмевшие вслух высказать свои сомнения. Психиатрия оказалось удобным орудием для устрашения сограждан.
Эта печальная книга — о нашей истории. Эта книга — предостережение тем, кто правит нашими странами сегодня. Истинное знание прошлого взывает к долгу терпимости.
С. Глузман
психиатр, бывший политзаключенный
ПРИЛОЖЕНИЕ[2]
Пособие по психиатрии для инакомыслящих
ЛЕНЕ ПЛЮЩУ — жертве психиатрического террора посвящается
Пушкин. Ты сам сумасшедший!
Чаадаев. Почему я сумасшедший?
Пушкин. Ты понимаешь равенство, а сам в рабстве живешь.
Чаадаев (задумываясь). Отсюда ты прав: я сумасшедший.
В настоящее время общеизвестно большое число случаев признания dissidents в СССР душевнобольными, и есть основание опасаться еще более широкого применения этого метода. Объяснить такое явление несложно. С одной стороны, метод этот весьма удобен для власти — он позволяет лишать свободы на неограниченно долгий срок, строго изолировать, применять психофармакологические средства для «перевоспитания», затрудняет борьбу за гласность судопроизводства, за освобождение таких лиц, поскольку даже у самого объективного, но незнакомого с таким больным, человека всегда остается сомнение в его психической полноценности, лишает жертву этого метода преследования даже тех немногих прав, которые имеет заключенный, дает возможность дискредитировать идеи и поступки dissidents и т. д. и т. п.