Выбрать главу

Помимо этих учебных заведений существовали и другие: летом 1922 г. было открыто отделение КУТВ в Иркутске, где также учились китайцы. Во Владивостоке с середины 20-х годов функционировала Китайская ленинская школа, а также совпартшкола для молодых китайских рабочих. Помимо китайцев в этих учебных заведениях учились и представители «национальных меньшинств» Китая, хотя их количество было значительно меньше, всего несколько десятков человек. Среди них был довольно большой процент уйгуров.[199] Только на территории Среднеазиатских республик в 20-х годах проживало около 500 тыс. уйгуров, причем около половины из их числа формально являлись китайскими подданными.[200]

По просьбе руководства КПК (в частности, Чжоу Эньлая) Советский Союз организовал военную подготовку китайских революционеров, приехавших в Москву по коминтерновской и другим линиям, на специальных военных курсах. Организация военно-учебного процесса была возложена на Генштаб. В связи с этим он во второй половине 1927 г. внес специальное предложение обсудить на правительственной межведомственной китайской комиссии в Москве следующие вопросы:

«I.

1) О китайских учениках в ВУЗах.

2) Что делать с политически неблагонадежными.

3) Как быть с фыновцами (представители 1-й национальной армии Фэн Юйсяна. — В. У.), оканчивающими в этом году.

II.

О целевой установке для китайских групп в ВУЗах (КУТК, Университет им. Сунь Ятсена) — необходимо ли преподавание тактики партизанской борьбы, техники подполья, усиление идейного и политического воспитания».[201]

Для китайских групп был открыт прием в Военную академию им. М. В. Фрунзе, Военно-политическую академию им. В. И. Ленина, высшую артиллерийскую школу, военные учебные заведения в Киеве и др. Обучение китайских командиров осуществлялось также на курсах «Выстрел». Только в 1927 г. китайские группы проходили обучение: в военных школах и академиях (142 человека: из них 29 коммунистов, 51 комсомолец, 29 членов Гоминьдана, 33 фыновца), в школах ВВС (33 человека: 13 коммунистов, 7 комсомольцев, 9 беспартийных, 4 фыновца). Конкретно в Военной академии им. Фрунзе обучались 6 человек, в Военно-политической академии им. Н. Г. Толмачева — 14 (там учился и сын Чан Кайши — Цзян Цинго[202]), на курсах «Выстрел» — 31, в Московской артиллерийской школе — 63, в Тверской кавалерийской школе — 5, в Московской пехотной школе — 13, в Военно-инженерной школе — 15, в Летной военно-теоретической школе — 6, в Летной школе — 3, в Школе воздушного боя — 7, в Военно-технической школе и в Военной школе спецслужб — по 9 человек.[203] На заседании политбюро ЦК ВКП(б) 27 октября 1927 г. было принято решение принять в военные вузы еще 30 командиров-коммунистов из бывших армий Хэ Луна и Е Тина, в связи с этим «увеличить смету Военведа на 45 000 руб. по параграфу сметы об отпуске средств на обучение иностранцев в вузах».[204]

Студенты КУТВ и УТК проходили военную подготовку также в летних лагерях. Об этом говорит Постановление закрытого заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 16 июня 1927 г., где в пункте д) предлагается «КУТВ принять 79 студентов, окончивших Университет Сунь Ятсена, в лагерь на летний период для прохождения военного обучения наравне со студентами КУТВ».[205]

В связи с событиями 1927 г. в Китае, связанными с «переворотом Чан Кайши» и налетом на Генеральное консульство СССР в Гуанчжоу, где пять его сотрудников были зверски расстреляны, было решено «неблагонадежных студентов» и «правых гоминьдановцев» высылать через Владивосток-Шанхай на родину. Так в пункте г) постановления закрытого заседания Политбюро ЦК ВКП(б) говорилось о необходимости «отправить в Китай вместе с 36 правыми гоминьдановцами выпускного курса 32 правых гоминьдановца первого курса Университета им. Сунь Ятсена.[206] Решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 сентября 1927 г. в Китай также отправлялись пять слушателей Академии — правых гоминьдановцев.[207] Решением Политбюро от 29 декабря 1927 г. была поддержана позиция руководства Университета им. Сунь Ятсена по очистке его от «правых гоминьдановцев».[208]

Вследствие еще большего обострения ситуации в Китае и ухудшения отношений с Гоминьданом в следующем году на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) от 22 марта 1928 г. было предложено «ввиду наличия большого количества чуждых нам элементов среди киткурсантов в военных школах, поручить Киткомиссии провести немедленно чистку с целью удаления всех гоминьдановцев, беспартийных фэновцев и сомнительных либо нежелательных комсомольцев».[209] Всех удаляемых из военных заведений направлять в Китай. «Из числа оканчивающих в этом (1928 г. — В. У.) году военно-учебные заведения оставить в СССР тех киткомандиров, которые при соответствующей политической обработке могут быть использованы в дальнейшем Киткомпартией для военной работы в Китае», — говорилось в документе.[210]

Администрация и партийное руководство УТК после этого приняли решение исключить из университета детей Фэн Юйсяна: сына Фэн Хунго и дочь Фэн Фунэн (жену Цзян Цинго, псевдоним — Нежданова) (как детей маршала Фэн Юйсяна, совершившего антикоммунистический переворот в Китае) и ряд других студентов. Однако руководитель УТК Миф предлагал их не высылать в Китае, а рассматривать в «качестве заложников». Но наверху были против этого, и вынужденный смириться с поступившими указаниями, 25 мая 1928 г. дети Фэн Юйсяна, включая еще одну дочь Фэн Фуфа (которая также училась в УТК, псевдоним Собинова), выехали в Китай.[211]

В связи с событиями в Южном Китае, арестом и убийством наших сотрудников в Гуанчжоу Политбюро ЦК ВКП(б) 23 декабря 1927 г. приняло решение «китайских контрреволюционеров (студентов и других), выступающих в пользу гоминьдановских генералов, арестовать и держать в заключении впредь до освобождения всех сов[етских] граждан на территории Юж[ного] Китая, после чего выслать их». Этот факт ареста группы детей гоминьдановских высших чиновников и военных, а затем их высылки из СССР подтверждается данными личного переводчика Мао Цзэдуна Ши Чжэ,[212] который в то время учился в Советском Союзе.[213] Здесь же давалось указание НКИД «арест китайских контрреволюционеров сопроводить соответствующим заявлением». Специальным пунктом в документе предлагалось Московскому комитету ВКП(б) «организовать протест студенчества КУТВ и Университета имени Сунь Ятсена против зверств в Южном Китае».[214] В тот же день от имени ИККИ была разослана телеграмма Центральным Комитетам всех компартий, в которой предлагалось «провести самую энергичную кампанию против контрреволюции, белого террора в Китае, убийства представителей СССР в Гуандуне». Компартиям предлагали организовать митинги и демонстрации перед английскими, японскими и американскими консульствами под лозунгами «Защиты китайской революции и СССР».[215]

вернуться

199

В.Бармин. Синьцзян в истории советско-китайских отношений 1918–1931 гг. — Проблемы Дальнего Востока.1999. № 4. С.117.

вернуться

200

Там же.

вернуться

201

Архив МО,1920. Оп.68.Д.4.Л.275. Цит. по: Р.А.Мировицкая. Советско-китайские отношения: проблемы военной помощи Компартии Китая в 1927–1929 гг. — И не распалась связь времен… К 100-летию со дня рождения П.Е.Скачкова. М.,1993. С.309.

вернуться

202

А.В.Панцов. тайная история совестко-китайских отношений. М., 2001. С.265.

вернуться

203

Р.А.Мировицкая. Ук. соч. С. 309–310.

вернуться

204

ВКП(б), Коминтерн. Т.3. С.162.

вернуться

205

ВКП(б), Коминтерн. Т.2. С.777.

вернуться

206

Там же. С.777.

вернуться

207

ВКП(б), Коминтерн. Т.3. С.113.

вернуться

208

ВКП(б), Коминтерн. Т.3. С.195.

вернуться

209

ВКП(б), Коминтерн. Т.3. С.352.

вернуться

210

ВКП(б), Коминтерн. Т.3. С.352.

вернуться

211

РГАСПИ. Ф.530. Оп.1.Д.34. Л. без №. — Цит. по: А.В.Панцов. Тайная история советско-китайских отношений. С. 266–267.

вернуться

212

Ши Чжэ (Карский) (1905–1998) — впервые приехал в СССР в 1925 г. Из Москвы его вместе с более чем 20 китайскими слушателями школы инженерных войск направили в Киев в Объединенную военную школу командиров, где проучился до весны 1927 г. Из китайцев была сформирована самостоятельная специальная группа, состоящая из 50–60 человек, там имелась также небольшая группа слушателей, приехавших из школы Вампу, они все были членами Гоминьдан. Китайские слушатели ежемесячно получали по 80 рублей стипендии. К октябрю 1927 г. все китайские слушатели вместе с Ши Чжэ из Киева прибыли в Москву и были распределены в 4 военных училища, которые располагались в Лефортово. Ши Чжэ имел русский псевдоним М.А.Карский. Во время У1 съезда КПК, проходившего под Москвой, он обслуживал китайскую делегацию, работал переводчиком. В 1929 г. он выехал на работу в Сибирь. А 1929–1938 гг. — оперуполномоченный Полномочного представительства ОГПУ(НКВД) СССР по Новосибирской области. По данным Ю Маочуня именно в это время Ши Чжэ стал агентом ОГПУ. В 1939 г. — заместитель директора 2-го интернационального детского дома ЦК МОПР, помощник преподавателя китайской партшколы (Москва). В 1939–1940 гг. — корреспондент Отдела печати ИККИ. С 1940 г. находясь в Яньани (Китай) был специальным секретарем Мао Цзэдуна по радиосвязи с Москвой (учитывая его хорошее знание русского языка). В дальнейшем на работе в органах безопасности ЦК КПК и в Бюро переводов ЦК КПК. В 1991 г. Написал книгу воспоминаний под названием «Рядом с историческим исполином» (Yu Maochun. OSS in China. Prelude to Cold War. New Haven and London.1996. Р.280; Ши Чжэ. Рядом с историческим исполином. Воспоминания. Хэбэй.1991).

вернуться

213

Ши Чжэ. Рядом с историческим исполином. С.28.

вернуться

214

ВКП(б), Коминтерн. Т. 3. С.193.

вернуться

215

ВКП(б), Коминтерн. Т.3. С.194.