Ровно через три месяца, 19 августа 1960 года, новый запуск и первый крупный успех: тормозная установка, включенная на семнадцатом витке, погасила скорость космического корабля. От него отделился спускаемый аппарат с раскрывшимися парашютами, а на высоте около семи километров сработали автоматы катапультирования. Кабина и контейнеры благополучно приземлились в заданном районе.
Но 2 декабря 1960 года снова неудача! Третий космический корабль в конце полета неожиданно отклонился от расчетной траектории и сгорел в атмосфере Земли. На его борту погибли собаки Пчелка и Мушка.
В марте 1961 года, накануне старта Юрия Гагарина, взлетели еще два космических корабля. На одном из них на околоземную орбиту была выведена собака Чернушка вместе с морскими свинками, мышами и лягушками, на другом — собака Звездочка вместе с манекеном «Иван Иваныч». Полет пассажиров обоих кораблей завершился успешно.
Космодром Байконур тогда еще только обживали, и весенняя степь вокруг него пахла полынью, как тридцать лет назад на Магнитке. И так же, как в молодости, Исаеву вновь захотелось «обнять Землю, дышать и петь», когда его тормозная двигательная установка, включенная на подлете корабля «Восток» к Африке, помогла Юрию Гагарину приземлиться в степи на берегу Волги.
Сегодня, к сожалению, еще невозможно во всеуслышание сказать о всей глубине и оригинальности мышления Алексея Михайловича Исаева. Ибо полным такой рассказ не может быть потому, что не только мирные корабли космоса, но и могучий ракетный щит Родины многим обязан его инженерному гению. И сыщется достаточно охотников обратить во зло человечеству плоды его трудов и мысли. Но уже и сейчас ясно, что в галерее создателей советской техники ему принадлежит почетное место. Время еще обогатит новыми штрихами и красками образ этого замечательного человека и инженера, который самозабвенно служил своему Отечеству.
В.Ильин
Ростислав Евгеньевич
АЛЕКСЕЕВ
Хороша Волга… И когда лежит не шелохнется в сияющей радости полдня. И когда долгая ночь кутает реку в черное покрывало, и цветные огни бакенов, буев, импульсные отмашки и бортовые огни судов кажутся россыпями самоцветов. И когда приходит штормовая пора, столько в этой реке истинно русского, самобытного, столько силы и красоты — невозможно глаз отвести! Глядишь на Волгу и думаешь: нет, не зря ей дана такая богатырская мощь. Ведь чтобы обуздать ее, и люди должны быть сродни реке.
Но сколько ни вспомнишь волгарей, чьи лица ни оживут в памяти, видишь перед собой не былинных богатырей, а самых обычных с виду людей. Да, они только люди. Но это так много.
Говорить о Волге и не упомянуть коренного волгаря Валерия Чкалова — невозможно. Сегодня, когда человек обживает космос, мне думается, в этом немалая заслуга летчика-волгаря. Не бесшабашная удаль и риск двигали Чкаловым. Он был убежден: исключительные по смелости полеты нужны будут тем, кому выпадет жить завтра.
Краснокрылый чкаловский самолет стоит в ангаре на берегу Волги, в том городе, где родился и вырос пилот. Над ним проносятся реактивные лайнеры, о которых Чкалову лишь мечталось. Преобразилась и Волга, по которой плавал когда-то кочегар Чкалов на пароходе «Баян». Теперь по главной улице России ходят суда, не уступающие по размерам и грузоподъемности морским собратьям.
И уже более четверти века не в диковинку нам стремительный лет скоростных судов на подводных крыльях с космическими названиями «Ракета» и «Метеор». Сегодня невозможно представить реку без этих белоснежных скороходов, похожих на самолет.
Сохранился снимок предвоенных лет. Яркий солнечный день. Набережная в Горьком. Валерий Чкалов вручает приз победителю волжской парусной регаты — студенту Горьковского индустриального института Ростиславу Алексееву. Два волгаря, два человека, ставшие гордостью нашей Родины. Чкалов, вручая награду, как бы передал Алексееву волжскую эстафету. Пришло время, и Алексеев передал ее в виде штурвала крылатого судна капитану Виктору Полуэктову.
Если взять за точку отсчета скорость баржи-беляны, сверстницы молодого Чкалова, и соотнести ее со скоростью хода судов конструкции молодого Алексеева, выигрыш будет десятикратный. А если продолжить это мысленное сравнение до момента появления последних скороходов конструкции Алексеева, увидим, что в течение жизни одного человека произойдет почти сорокакратное увеличение скорости передвижения по воде. Инженер Алексеев успел сделать за свою сравнительно короткую, стремительно промчавшуюся жизнь столько, сколько не смогло сделать человечество за тысячелетия судоходства и мореплавания. Сменят друг друга десятки поколений, но люди всегда будут помнить имя этого человека.
На пожелтевшем листе автобиография, собственноручно написанная Ростиславом Евгеньевичем Алексеевым. Стиль — обычный для такого рода документов. Алексеев предельно лаконичен и сдержан: «Я родился 19 декабря 1916 года в семье Алексеева Евгения Кузьмича — сельского агронома. Мать Алексеева Серафима Павловна была сельской учительницей. Родился в г. Новозыбкове Орловской области (ныне Брянской. — В. И.). Там поступил учиться в начальную школу г. Новозыбкова.
В 1930 году жил в г. Нижнем Тагиле Свердловской области. Работал на местном радиоузле слесарем по ремонту радиоаппаратуры и учился в ФЗУ с 1930 по 1933 год.
В 1933 году поступил учиться в Горьковский вечерний рабфак, работая в то же время чертежником и художником в различных учреждениях.
В 1935 году поступил в Горьковский индустриальный институт имени Жданова на кораблестроительный факультет. Одновременно работал художником и чертежником. С 1938 по 1940 год работал тренером по парусному спорту. В институте выполнял общественную работу: к праздникам вел художественное оформление, был членом правления спортклуба. В 1939–1940 годах был председателем Горьковской городской парусной секции…»
Евгений Кузьмич Алексеев, отец Ростислава, много и плодотворно работал на поприще науки, руководил опытной сельскохозяйственной станцией в городе Новозыбкове. Алексеев-старший занимался проблемами улучшения земледелия на небогатых почвах. Он ратовал за внедрение в севооборот люпина, видел в нем надежное средство для повышения плодородия земли. Упорная работа агронома была отмечена званием профессора.
И хотя на долю Евгения Кузьмича выпало немало испытаний, он проявил мужество и упорство, позволившие преодолеть сложные обстоятельства, сумел доказать важность и нужность своей работы. Так что черта характера Алексеева-младшего, отмеченная графологом, — препятствия не служат причиной остановки — явно передалась по наследству.
«Люди, знавшие семью Алексеевых, — пишет новозыбковский краевед Г. И. Цыганок, — вспоминают, что Ростислав в возрасте 6–9 лет мастерил лодки и пускал их по реке Ипуть. Об этом рассказал нынешний директор опытной станции А. А. Духанин, лично знавший Алексеева, и старший научный сотрудник станции И. К. Саввичева, отец которой, Герой Социалистического Труда, селекционер К. И. Саввичев состоял в большой дружбе с семьей Алексеевых».
Вон ведь сколько воды утекло в речушке Ипуть за эти десятилетия, а помнят новозыбковцы семью Алексеевых. Помнят дом, в котором, кроме Ростислава, было еще трое детей, Анатолий, Галина и Маргарита. Мать-учительница привила детям любовь к музыке, живописи. Научила радоваться жизни в каждом ее проявлении.
Племянник Ростислава Евгеньевича составил родословное древо Алексеевых. Набралось у Евгения Кузьмича и Серафимы Павловны к началу 80-х годов вместе с дочерьми и сыновьями 25 зятьев, снох, внуков, внучек, правнуков и правнучек. Крепок оказался род Алексеевых. Евгений Кузьмич прожил 89 лет. Серафима Павловна — почти сто лет.
Немало в Новозыбкове славных людей, которыми гордятся жители. Отсюда родом балтийский моряк, председатель революционного Центробалта П. Е. Дыбенко, академик Д. И. Щербаков — крупнейший специалист-геохимик, здесь учился в гимназии академик Е. О. Патон.
Ныне новозыбковцы называют в числе прославивших свой город людей главного конструктора скоростных судов, лауреата Ленинского и Государственной премиий, доктора технических наук Ростислава Евгеньевича Алексеева.