Юрий стартовал на «Союзе-24». Через сутки после старта экипажа перешел на борт орбитальной станции «Салют-5» и проработал на ней более двух недель. «Весьма плодотворно» — такова оценка ученых. После полета его спросили: как он относится к тому ореолу славы, которым окружена сегодня профессия космонавта? Юрий ответил:
— «Бремя славы» каждый несет по-разному. Космонавты и после полета остаются такими же, какими были до него. Ведь полет это испытание и ума, и знаний, и культуры человека... Он «проявляет» то, что уже было в тебе.
В отряде космонавтов существует хороший обычай: после каждого полета все собираются, а вернувшиеся из космоса рассказывают о том, как они работали. Затем коллективно дается оценка их работе. Экипажу «Союза-24» единогласно поставили «отлично».
О планах на будущее он говорит сдержанно, чуть мечтательно, но с твердой внутренней убежденностью, что должен осуществить задуманное:
— Мои планы? Они и просты, и сложны. После полета, после всего, что предшествовало ему, хочется обратиться к педагогической деятельности. За годы пребывания в Центре подготовки у меня, естественно, сложились определенные представления о системе подготовки экипажей, о ее планировании и целенаправленности. Поэтому я мечтаю «провести» два-три будущих экипажа от начала подготовки до самого космического полета.
Жизнь каждого человека — вереница дел, событий. Но все вместе они должны вести к какому-то большому деянию, ради которого стоит трудиться долгие годы... Я бесконечно счастлив, что для меня наступил такой момент. Это — полет с его многотрудной и интересной работой. Испытать аналогичное чувство — своего рода чувство полета я хочу пожелать каждому, кто сегодня сидит за школьными партами...
ПРОХОДНОЙ БАЛЛ
Владимир Васильевич Коваленок
Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза полковник Владимир Васильевич Коваленок. Родился в 1942 году в деревне Белое Минской области. Член КПСС. Совершил три полета в космос: первый — в 1977 году, второй — в 1978 году, третий — в 1981 году.
Должен ли космонавт иметь железные нервы, быть несгибаемым?
Казалось бы, что за вопрос? Какие могут быть сомнения? Чем могут в трудном испытании помочь неуверенность, волнения, а то и трусость?.. Однако этот вопрос мучал его все последние недели тренировок.
Гагарин не был трусом. Мужества и выдержки этого человека хватило бы на многих. Но то были иные времена. Первые шаги...
Он готовился ко второму старту и уже ехал туда, где и ракета, и корабль ждали его. Точнее — их двоих. Нет, никаких сомнений у него не было: ни в себе, ни в технике, ни в напарнике. Но вот снова эта неожиданная мысль.
Впереди мелькнул дорожный знак — голубой квадрат, белая стрелка и слово «Байконур».
— Меньше часа езды... — Он повернул голову в сторону борт инженера.
Иванченков смотрел через автобусное стекло на застывшую степь, бугристую, коричнево-зеленовато-серую землю, которая чем-то напоминала кожу крокодила, усеянную бородавками. Губы сжаты в легкой улыбке. «Интересно: а он о чем?» Не успел подумать, как Саша сказал:
— На аргентинском футбольном чемпионате сегодня игровой день...
Коваленок хмыкнул про себя: «Сашка молодец! Железный человек». А вслух произнес:
— Не переживай. Я же говорил: космонавтика требует жертв... Каждый, наверное, сравнивает свое дело, свою профессию с еще более трудной и ответственной. «А что может быть труднее космонавтики?» Вопрос ставит его в тупик.
— Пожалуй, сама жизнь. — Владимир отвечает задумчиво и вдруг заключает: — Впрочем, космонавтика — это тоже жизнь...
И тогда мы начинаем говорить о жизни. Вообще и в частности. У каждого человека в его «календаре» есть даты, которые как площадки на лестнице. На одних останавливаешься, чтобы оглянуться назад, в прошлое. А есть и другие. Они — словно крутые порожки, на которые поднимаешься, чтобы взобраться наверх. Каждый год нужно быть на порожек выше, иначе...
Он сжимает пальцы крепких рук, так что они хрустят, и смотрит испытующе. Я уже потом понимаю, почему он так смотрит, и откуда у него налет усталости на лице, и почему такие острые, чистые глаза. Утомление — от перегрузки: подготовка к старту, многочасовая ежедневная работа — в разных местах, по разным программам. Удивительная открытость взгляда — от жизни, от счастливой удачливости: повезло на товарищей, на учителей, на работу, на семью. А может, от драгоценного чувства сопричастности ко всему: к каждому делу, к каждому событию, от умения быть ответственным за все. Но эти черты его характера я узнаю и пойму много позже.