Вероятно, командир районного отряда должен был руководить особыми тревожащими противника операциями, а находящийся в подполье партийный секретарь должен был получать и передавать директивы Центрального комитета компартии союзной республики, находящегося за линией фронта. Но это лишь предположение, ибо общая система управления партизанским движением, по существу, так и не была налажена. Большое количество районных отрядов, как и планировалось, отошло в свои убежища и приступило к проведению операций против сил немцев. По меньшей мере в одном случае секретарь подпольного обкома посещал партизан в своем регионе и давал указания, но вскоре он исчез. В других случаях контакта с выделенными для подпольной работы секретарями партизанам установить так и не удалось, поскольку секретари либо почти сразу были арестованы немцами, либо были вынуждены уйти из своих областей вместе с беспорядочно отступающими частями Красной армии. Отсутствие необходимого радиооборудования помешало большинству районных отрядов установить прямую связь с неоккупированной территорией Советского Союза. В результате большинство отрядов, удаленных от линии фронта, не могло координировать свои операции с общим планом действий.
Если бы территориальная система организации оказалась успешной, немцам пришлось бы столкнуться с сетью небольших партизанских отрядов в каждой оккупированной административно-территориальной единице Советского Союза. Такие отряды, действующие на своей исконной территории, не только сыграли бы весьма важную роль в причинении материального ущерба, но и стали бы центрами политического сопротивления оккупантам. Потенциальная важность такой системы в политическом плане, несомненно, позволяет объяснить главенствующую роль партии и НКВД в попытках ее создания. Однако на практике такую обширную сеть партизанских отрядов создать не удалось. Поэтому для оценки реальной ценности партизанского движения на раннем этапе необходимо рассмотреть то, как территориальные формирования были приспособлены к различным условиям партизанского движения.
Партизанское движение и Красная армия
Из директив партии и НКВД становится ясно, что партизанское движение предназначалось для операций, проводимых в тесном взаимодействии с Красной армией; в директивах неоднократно подчеркивалось, что особое внимание следует уделять организации партизанского движения в районах, находящихся в непосредственной близости от фронтов. Вместе с тем армейское командование было готово приспособить для собственных нужд партизанские отряды, организованные территориальными партийными аппаратами. Военный совет Северо-Западного фронта выпустил приказ, ставивший задачу по формированию партизанских отрядов по территориальному принципу: «Желательно, чтобы в каждом административном районе был по меньшей мере один партизанский отряд». В то же время приказ особо подчеркивал необходимость использования партизан в военных действиях. Он рассматривал территориальную систему просто как основу для формирования подразделений, которые могли бы использоваться в качестве вспомогательных: «В первую очередь партизанские отряды и диверсионные группы должны создаваться в районах проведения главных операций, то есть в районах наибольшей концентрации сил противника… Операции должны проводиться на территории, где леса обеспечивают прикрытие для отрядов. Такая территория может включать в себя до двух или трех административных районов; операции должны проводиться только против основных линий коммуникаций противника…»
На короткое время, в июне и июле 1941 года, задача по использованию партизанского движения для военных целей была возложена на особые отделы НКВД Красной армии, но в середине июля эту работу стали выполнять политические отделы армейских штабов[118]. На практике политотделы разных армий применяли различные методы использования сформированных по территориальному принципу партизанских отрядов. В одной из армий Западного фронта выполнение задачи по связи с партизанами в районе боевых действий было поручено батальонному комиссару. Этот комиссар в своих мемуарах признается, что раньше ничего не знал о партизанской войне и что председатель военного совета Западного фронта при назначении сказал ему, что до недавнего времени командование фронтом не воспринимало партизан всерьез. Теперь же армейское командование считает, что партизаны могут оказать военную поддержку, и потому оно готово выделить им оружие, а также помочь советами и людьми. Комиссар принял участие в заседании бюро райкома партии, на чьей территории действовала его армия, и изложил позицию своего командования секретарю райкома, начальнику районного военкомата, председателям сельских Советов и представителю НКВД[119]. Новые соратники не произвели на комиссара глубокого впечатления, и практическая помощь с их стороны оказалась минимальной. Даже если бы перспективы сотрудничества выглядели более многообещающими, поспешное отступление армии из данного района сделало невозможным широкое взаимодействие с партизанами на этой территории.
Но севернее и южнее территориальные отряды значительно шире использовались Красной армией. Политуправление Северо-Западного фронта активно сотрудничало с районными партийными структурами и даже направляло офицеров для оказания помощи в организации партизанских отрядов. Видимо, часть этих отрядов осталась в районах, где они были сформированы, а другие были переданы в состав Красной армии для подготовки и оснащения. По завершении подготовки отряды оставались в подчинении штаба Северо-Западного фронта, который использовал их для ведения разведки в тылу у немцев.
Аналогичная схема возникла и на северном участке Западного фронта, но она имела ряд отличий. В Смоленской области управление Западной железной дороги совместно с областным комитетом партии занималось формированием партизанских отрядов из железнодорожных рабочих. По всей видимости, эта задача возлагалась на Особый отдел управления железной дороги. После формирования отряд прошел подготовку, скорее всего под руководством военных, и был передан в подчинение армейскому командованию для оперативных целей. По утверждению комиссара отряда, назначенного на этот пост НКВД и партийной организацией, вскоре после завершения подготовки отряд получил от «армейского комиссара и высокопоставленного офицера штаба» следующие инструкции:
1. Отряд должен действовать в направлении Гузина.
2. Задача отряда – диверсии и саботаж в тылу немецких войск.
3. Связь должна поддерживаться со штабом Западного фронта.
A. Место встречи связных – деревня Ковши.
Б. Встречи должны происходить 25-го числа каждого месяца.
B. Пароль: «Вы не видели здесь лошадей?»; отзыв: «Лошади ушли из Ковшей».
Действия этого отряда по разрушению немецких коммуникаций, несомненно, представляли ценность для Красной армии, поскольку в этом отряде были технически грамотные люди. На важную роль отряда и особое внимание к нему армейского командования указывает тот факт, что для провода отряда через линию фронта был выделен офицер Красной армии, а в дальнейшем его действия контролировал армейский комиссар, которому было поручено руководство проведением диверсий на оккупированной территории. Аналогичным образом командование Южного фронта использовало сформированные по территориальному принципу партизанские отряды для создания центра подрывной деятельности в Никопольской области.
Описанные партизанские отряды, подготовленные и руководимые командованием Красной армии, использовались в тех административно-территориальных единицах, в которых они создавались. Несколько иная система существовала в Ленинграде, который находился в осаде, но так и не был оккупирован. Здесь отряды численностью до полка создавались партийными организациями на заводах, комиссарами в них назначались партийные работники, а командирами люди, знающие военное дело. Эти отряды передавались в подчинение командованию Северо-Западного фронта для подготовки, по завершении которой их направляли в тыл противника. Оказавшись на оккупированной территории, крупные формирования делились на батальоны по 100–200 человек в каждом (по всей видимости, такая численность считалась наиболее рациональной для оперативных целей) и вели свои действия под контролем командования фронта. Существовали также партизанские отряды под командованием офицеров, личный состав которых специально отбирался партийными органами в не подвергшихся оккупации крупных городах, таких как, например, Москва; они проходили специальную подготовку в Красной армии и в дальнейшем использовались для выполнения стратегических задач. Партийные кадры из неоккупированных регионов играли важную роль в организации местных отрядов на оккупированной территории; этот вопрос будет рассмотрен ниже.